А Ноздрев орал, как ненормальный:
— Не смотреть на мяч! Не смотреть!
Потом, в конце урока, в зале еще и нормативы заставил сдавать по отжиманию.
Протискиваясь между девочками, я подхожу к скамейке, сажусь и снимаю спортивные штаны.
— Блин, задрал этот ссаный физрук! — возмущается Ефимова, уже раздевшись до нижнего белья. Я отвожу взгляд, увидев ее полупрозрачные кружевные стринги и голые ягодицы. — Ну не хочу я отжиматься! Я же девочка! На фига мне руки, как у качка?! — стонет она. — Регин, только без обид, — предусмотрительно обращается к Валеевой.
У Регины рельефное и подсушенное тело – мышцы, хоть анатомию изучай. Прежде, чем нырнуть в худи, она поправляет свой спортивный лифчик и комментирует жалобы Лены:
— Да норм же потренькались.
— Конечно, ты же у Ноздри любимица! — парирует Лена. — И ты на спорте! Тебе легко говорить! В пятницу скажу, что у меня КД!
— Пф, Лен, да у тебя каждую неделю менстряк. Думаешь, прокатит? — смеется Регина своим низким голосом.
— Типа он помнит, когда у кого месячные! — возражает Лена. — Ну жесть! Завтра опять все болеть будет!
— У меня уже… — жалуется Ульяна, раскатывая по голени черные колготки. — Блядь, зацепила!
— А я себе на Алике таки-и-ие заказала! Шлюшские! — хвалится Лена. — Ща…
Машка переодевается справа от меня. Я веду ладонью слева, отодвигаю рюкзак, чтобы взять одежду, но моих брюк там нет. Поднимаюсь, чтобы поискать получше.
— Огонь! Я тоже хочу! — Ульяна залипает на экране телефона Ефимовой.
— Только такие же не заказывай! — предупреждает ее Лена. — Там всякие есть.
Машка, поддавшись любопытству, привстает и отклоняется вперед, чтобы заглянуть в чужой телефон.
— О, Ушакова ты уже здесь? — дразнит Ефимова, заметив ее интерес. — Я думала, ты еще вокруг поля бежишь.
Вся троица противно хихикает.
— Маш, тебе такие не подойдут, — более сдержанно говорит Ульяна. — Сетка на полных ногах – не айс. Лучше бери с вертикальными линиями, они зрительно удлиняют и стройнят.
— Ладно… — Машка опускается обратно на скамейку.
Я закатываю глаза, реагируя так на услужливую интонацию подруги.
Еще спасибо за совет ей скажи!
Да где же мои штаны?!
Переворошив одежду – свою и Машкину, я наклоняюсь и заглядываю под скамейку.
Блин, ну не могли же они испариться!
— Кир, давай быстрее, мне в столовку надо, — торопит меня Ушакова, заметив, что я по-прежнему стою в одних трусах и укороченной серой футболке.
— Не могу свои штаны найти… — растерянно смотрю на нее. — Ты не видела?
— Нет. Девочки, вы Кирины штаны не видели? — обращается к остальным.
Никто не видел. Их просто нет. Как и пакета, в котором я принесла спортивки. Прекрасно!
Девочки одна за одной начинают выходить из раздевалки. Остаемся я, Машка и стервозная троица.
Я специально ждала, когда все уйдут, чтобы поискать брюки без толкучки. Но теперь вижу, что в этом не было смысла.
Они растворились в воздухе, исчезли, телепортировались.
— Ушакова, выйди отсюда, — в приказном тоне говорит Ульяна.
В почти пустой раздевалке ее голос зловеще отскакивает от стен. И я стремительно оглядываюсь.
— Ульян, ты чего? — оторопело выдыхает Маша.
— Ты не только жирная, еще и глухая, да? — рявкает на нее Регина. — Вышла отсюда!
Машка растерянно смотрит на меня и бормочет:
— Я так-то Киру жду.
— Мы ее сами подождем, — ехидно замечает Лена своим сладким голосом, заканчивая расчесывать темные волосы.
— Съебалась, толстая! — грубо отрезает Регина.
