— Ну и как тебе Вова? — тихо спрашивает Маша, ополаскивая руки.
Ловлю ее внимательный взгляд в отражении зеркала. Ушакова не выглядит обиженной, скорее, заинтересованной даже.
— Никак.
Машка заметно огорчается.
— Почему? Симпатичный же.
Только Ушакова может расстроиться из-за того, что мне не понравился парень, которого позвали для нее.
— Маш, ты парней по внешности выбираешь, или есть какие-то другие критерии? Интеллект, там? Воспитание? М? Нет? — выталкиваю резче, чем хотелось бы.
— Ты ему понравилась, если что, — сообщает она, опустив взгляд. — Юля сказала мне, что Вова сказал Андрею…
— Он сказал это до того, как увидел, что я хожу с тростью, или после? — перебиваю ее.
— Какая разница?
— Вот увидишь, он сольется.
— Опять? — ахает Маша. — Кир, перестань! Это же жесть, что ты задвигаешь бедным парням! Ну кто после такого не сбежит? Ты же специально их отталкиваешь! Жути нагоняешь! Даже шанса не даешь!
— Ушакова, займись лучше своей личной жизнью, — торможу ее эмоциональный порыв.
— Как? На меня никто никогда не обращает внимания.
— Как никто? А Шурик?
— Ну да, с такими толстыми ногами Шурик – мой предел. Типа, жировое притяжение, да?
Машка, вроде бы, и огрызается, но у нее это получается совершенно беззлобно.
— Ты не жирная, — возражаю ей уже чем-то вроде мантры.
Не сосчитать, сколько раз, начиная со школы, я повторяла эту фразу, но все бесполезно.
— А какая я? Кровь с молоком? Широкая кость? Если бы у меня были такие ноги, как у тебя… — сообразив, что ляпнула, Маша закрывает рот ладонью. — О, господи… Кир, прости, прости, пожалуйста! Я не то хотела…
Отвернувшись, она прижимается виском к плитке и в раскаянии всхлипывает.
— Эй… — трясу ее за плечо. — Ты давай начни еще реветь в свой день рождения! Ушакова! Ну-ка! Посмотри на меня! — заставляю повернуться. — Однажды, и я уверена, что это случится, ты встретишь человека, который оценит тебя по достоинству. И он будет любить твои ноги больше жизни!
— Ты правда так думаешь? — Машка дует губы, пуская по щеке круглую слезу.
— Ну конечно. И я, так и быть, станцую на вашей свадьбе. Чечетку.
— Угу, — выдыхает дрожащим голосом.
Пытаюсь понять, что она чувствует.
Нам с Машей по двадцать два. Весь опыт ее отношений с противоположным полом – добряк Шурик, влюбленный в нее с незапамятных времен. Свой романтический багаж я выбросила на свалку еще в одиннадцатом классе. Но если со мной все понятно, то Маша – она замечательная. Из таких девушек получаются верные жены и прекрасные мамы. И я действительно верю, что она обязательно найдет того самого.
— Ну все, заканчивай! Ты же так хотела в этот “Родригес”! Иди на танцпол и покажи всем, что умеют эти ноги.
Маша так и делает, как только возвращаемся – зажигает и отрывается на полную катушку.
За столом я остаюсь вдвоем с Вовой.
— Ты не танцуешь?! — наклонившись, интересуется он, перекрикивая музыку.
— Ты догадливый!
Не могу удержаться от сарказма. Ведь видел же, как я хожу.
— Глупый вопрос, согласен! Тебе заказать чего-нибудь?!
Да. Такси до Эльбруса. Всегда мечтала там побывать.
Отрицательно мотаю головой.
— Ты очень красивая, Кира! Жаль, что я не могу тебя пригласить! — с жаром задвигает осмелевший после двух шотов парень.
— Пригласи Машу!
Вова прищуривается, глядя на мои губы. Предполагаю, что он заметил отблеск металла на моем языке.
— Не хочу Машу! Может, пойдем кальян покурим?! Вдвоем! Там потише!
