Наконец, запел дверной звонок. Красный берет Алиса сменила на пушистую белую шапку, а утончённое пальто – на объёмный бледно-розовый пуховик. Но новый образ ни чуть не умалял шарма рыжеволосой красавицы. Алисины кудри насыщенного цвета янтаря с примесью меди, рассыпанные по куртке, в сочетании с красной помадой сильно выделяли её среди чёрно-серой зимней толпы.
– Как вкусно пахнет! – обрадовалась гостья. – А это тебе! – она протянула подруге коробку конфет и две бутылки красного сухого вина.
– Я же купила вино, – улыбнулась Маша.
– Когда нам хватало того, что мы покупали? – ответила Алиса, и девушки рассмеялись.
Обеденный стол примыкал к окну, за которым очень кстати начался снегопад. Белые хлопья летали, создавая сказочную атмосферу. Маша зажгла свечу, которую доставала только по особенным случаям, и погасила в кухне свет, оставив включённой лампу в прихожей.
– Девушка, простите, я не узнаю вас в гриме, – удивлённо проговорила Алиса. – Кто вы? И куда дели мою занудную подругу?
В последние несколько месяцев у Маши в гостях Алиса не видела ни свечей, ни красивой сервировки. Питалась подруга тоже от случая к случаю, зато стакан «виски-колы» на столе присутствовал постоянно.
– Прекрати-и-и! Садись давай!
Хозяйка разлила по кружкам подогретый глинтвейн, украсила каждую порцию палочкой корицы и долькой апельсина, поставила на стол. Девушки чокнулись и приступили к еде под разговоры обо всём на свете.
– Слушай, а что это? – спросила Алиса, глядя на край кровати, который виднелся через открытую в спальню дверь.
Гостья и так прекрасно знала ответ, но специально заострила внимание.
– Где? – Маша проследила за взглядом подруги и наткнулась на футболку Антона.
Перед приходом Алисы девушка сменила её на длинную чёрную домашнюю рубашку и оставила на кровати.
– Ну-у-у… Это… – виновато протянула хозяйка.
– Так, подруга! Если не избавляться от старого, новое в твою жизнь не придёт, понятно? – тоном вредной учительницы проговорила Алиса. – Вставай!
Маша округлила глаза, но повиновалась властному указанию. Её подруга схватила футболку и принялась оглядываться по сторонам.
– Что такое?
– Ножницы ищу, – хитрые глаза цвета светлого гречишного мёда сверкнули.
– Вот, – Маша вытащила из ящика канцелярские ножницы.
– Нет, это тебе, – Алиса разложила футболку на полу. – Режь!
– Резать? Но она такая удобная! Я в ней иногда сплю…
– Спишь? Машка, да что ж ты за человек? Это футболка козла, который тебя, королеву, – она интонацией выделила последнее слово, – променял на швабру лысую! А ты иногда в ней спишь? – Алиса взмахивала руками от возмущения. – Быстро режь!
На Машиных глазах выступили слёзы. В голове вновь появилась фотография того злосчастного дня, а алкоголь в крови только усилил эмоции. Раздался всхлип. Ещё один. Ещё.
– Машунечка! Ну, прости… Я не хотела, – Алиса стиснула подругу в объятиях.
– Да нет… Ты абсолютно права… – Маша уткнулась в дружеское плечо. – Ты права… Головой-то я это понимаю…
– Хочешь, я начну?
– Давай, – сквозь слёзы улыбнулась Маша.
Алиса взяла ножницы и из середины футболки небрежно вырезала круг.
– Та-да-а-ам! – она помахала лоскутом ткани, словно победным флагом.
Маша приняла ножницы из заботливых рук и глубоко вздохнула. Девушка помедлила, но всё-таки сделала надрез. Казалось, что режет она не футболку, а собственную душу. Так и было.
– Что делают с опухолью? – вдруг строго спросила Алиса.
