– Если вы потеряли дар речи, я могу придумать что-нибудь блестящее. – Его писчее перо прошелестело по блокноту.
– Постойте… – Эванджелина по-прежнему не могла подобрать слов, но при мысли о том, что он мог сочинить, ее бросало в дрожь. – Я знаю, что истории зачастую живут своей собственной жизнью. Уже чувствую, как тот ужас, что мне довелось пережить, превращается в сказку, но во мне нет ничего особенного, и все это – вовсе не сказка.
– И все же история для вас закончилась хорошо, – заметил Кутлас.
– Она была заточена в камень на протяжении шести недель, – произнес мягкий голос позади них. – Я бы не сказала, что история закончилась хорошо.
Эванджелина посмотрела через плечо Кутласа и увидела свою сводную сестру.
Марисоль стояла между золотыми шторами, держа сахарный торт перед собой, точно щит.
Кутлас повернулся, прошуршав кружевами и кожей.
– Проклятая Невеста!
Щеки Марисоль приобрели болезненно алый оттенок.
– Превосходно! – Перо Кутласа вновь запорхало. – Я бы с удовольствием поболтал и с вами.
– Знаете… – перебила его Эванджелина, чувствуя, что именно Марисоль сейчас нуждалась в немедленном спасении. – У нас со сводной сестрой не выдалось ни минутки побыть вместе, поэтому я вынуждена украсть ее, чтобы отведать торт.
Эванджелина наконец протиснулась мимо него, подхватила под руку свою сводную сестру и скрылась за шторами.
– Спасибо. – Марисоль крепче прижалась к Эванджелине, и хотя раньше они никогда не любили держаться за руки, Эванджелина почувствовала, что сводная сестра похудела. Марисоль всегда имела стройную фигурку, как и ее мать, но сегодня казалась особенно хрупкой. Ее кожа была бледной, едва ли не восковой, – возможно, виной тому стал разговор с Кутласом. А под светло-карими глазами девушки темнели круги, которые выглядели так, как будто не сходили уже несколько дней, а то и недель.
Эванджелина резко остановилась, пока они не присоединились к остальным собравшимся. Не так давно она задавалась вопросом, почему Люк не пришел, а теперь боялась узнать на него ответ.
– Марисоль, что случилось? И… где Люк?
Марисоль покачала головой.
– Нам не стоит говорить об этом сейчас. Это твой счастливый день. Я не хочу его портить.
– Ты испекла для меня торт и спасла от короля скандальной прессы… Думаю, ты здесь – настоящая героиня.
На глаза Марисоль навернулись слезы, и Эванджелина ощутила себя так, словно в груди провернули нож.
– Что? – надавила она на сестру. – В чем дело?
Марисоль прикусила губу.
– Это случилось четыре недели назад, когда мы с Люком решили сыграть свадьбу снова.
«Они пытались пожениться, пока она была куском камня?» На этот раз нож внутри Эванджелины словно раздирал ее до крови. Эта новость не должна была причинить столь нестерпимую боль. Не увидев Люка в лаборатории Отравы и среди остальных собравшихся на пиршестве по случаю ее возвращения, она решила, что между ними так ничего и не переменилось. Однако больно было узнать, что он даже не оплакивал ее, что спустя всего две недели после того, как она превратилась в каменную статую, планировал устроить свадьбу вновь.
– Мы думали, опасность миновала, потому что Неделя Террора окончилась. Но по дороге на свадьбу на Люка напал дикий волк.
– Подожди-подожди, что? – запинаясь, спросила Эванджелина.
Валенда была оживленным портовым городом. Самыми крупными животными, что водились здесь, считались собаки, а вслед за ними – одичавшие кошки, рыскающие по докам в поисках мышей. Волков в Валенде и в помине не было.
