Однажды ты снова улыбнешься - страница 2

– Абием, я прогуляюсь, ладно? – Ася стянула с головы платок, когда они вдвоем вышли за калитку деревенского кладбища.

Мадина Талгатовна взяла из рук внучки банку с краской, кисточки. Беспокойно посмотрела. Что же скрывается за молчаливой маской безразличия девочки?

– Всё нормально, правда, – заметив задумчивое лицо бабушки, Ася тепло ее обняла. Резко развернулась, чтобы спрятать навернувшиеся слезы, и быстрым шагом направилась в сторону реки. Туда, где раскинулся яблоневый сад.

Так хотелось забыть о матери, пожаре, обмане. Закрыть на замок ларец, где хранятся обрывки воспоминаний. Уже казалось, что получилось. Но сегодняшний день всколыхнул волны эмоций, поднял ил обиды со дна подсознания и вернул мысли в прошлое.

Запыхавшись и устав от тревоги, Ася остановилась.

Легкий ветерок бережно коснулся щек. Непривычно жаркое для мая солнце рассыпалось бликами на косичках медового цвета, осушило соленую влагу на щеках. Природа наслаждалась почти летней погодой и разукрашивала полянку сочными красками первой зелени. В воздухе растекался сладковатый пряный запах.

– Зацвели! – Обветренных юных губ коснулась улыбка, Ася забежала на пригорок и увидела внизу нежно-розовую пелену яблоневых лепестков. Заброшенный сад оживал каждую весну. Деревьев было много, без ухода они почти не плодоносили, но с надеждой и стойким упорством из года в год встречали погожие дни цветением. К южному краю сада примыкал полуразрушенный старинный особняк.

Асе нравилось проводить здесь время. Слушать, как в кронах деревьев плутает ветер, наблюдать за стайками шумных воробьев, бродить по лабиринтам старого дома. Представлять, как изнеженные барышни в изящных нарядах прогуливались по тропинкам, и воображать себя одной из них. «Вот бы жить во времена царской России! Балы, шелковые платья, кавалеры. Похоже, я родилась не в тот век», – грустно вздыхала девушка, присаживаясь на скрытые густой зарослью трав ступеньки.

Облако яблоневого аромата окутывало спокойствием. Ветви гладили макушку, словно баюкали. Солнечные лучи рисовали причудливые узоры теней, которые подрагивали, даря умиротворение. Буря в душе затихала. Голова склонялась к нагретой шершавой стене крыльца. Полудрема звала за собой в выдуманные миры.

Из грез вытряхнуло настойчивое «мяу». Ася увидела острые уголки ушей, шкодливую мордочку и настороженный взгляд огромных серых глаз. Маленькое рыжее создание с любопытством уставилось на нее.

– Эй, кроха, ты откуда взялся? – Девушка протянула руку, но малыш юркнул в укрытие между камней. – До деревни пара километров, сам бы ты сюда не дошел. Неужели выбросили? Или хотели утопить?

Злость на несправедливость и жестокость жизни остро кольнула душу. Ася поняла, что не сможет его оставить. Он так похож на нее саму – потерянный и одинокий.

– У меня хотя бы бабушка есть, а у тебя совсем никого. Будем жить вместе? Что скажешь?

Котенок боялся покидать убежище. Лишь торчащие кончики длинных усов выдавали его присутствие. Прислушивался, словно пытаясь понять, можно ли довериться.

– Знаю, она не любит животных, поэтому не разрешает никого заводить, – продолжала Ася, уговаривая то ли себя, то ли малыша. – Но в этот раз я не отступлюсь. У тебя будет дом. Настоящий дом.

Робким «мяу» рыжий дал согласие. Осторожно, на полусогнутых лапках подполз к девушке, прыгнул на коленки и тихо-тихо замурчал, прячась в платок. Облезлый хвост раскачивался из стороны в сторону, разгоняя мрачные думы прошедших дней.