– Это еще что? – спросил Дима.
– Не знаю, но прикурить у них я что-то не хочу спрашивать, – ответил я.
– Как-то они быстро идут. Интересно, куда?
– Не хочу знать чувак, пойдем отсюда.
Следующим вечером, ко мне приехала Аня. Мы до ночи гуляли, а потом пошли ко мне. Мама была против, кричала и ругалась, мы закрылись в комнате. Мама долбила в дверь, но я в ответ отсылал ее спать и одновременно успокаивал Аню. Спустя время, мама успокоилась. Мы открыли принесенное с собой пиво, Аня сразу прилипла к моей коллекции музыкальных дисков и видео.
– О, у тебя Аматори есть, о, и Психея, и Tokio Hotel. Вау, Evanescence!!!
– Да, как видишь у меня все это есть.
– Класс! А знаешь, какая песня мне нравится у Evanescence, просто обожаю ее, – довольно говорила Аня и доставала из коробки диск.
– Серьезно? – спросил я, когда заиграла песня (Anywhere). – Песня класс, но грустная. Ее слушать хорошо в дождь и в одиночестве.
– Мы с тобой похожи, – сказала она и подошла ко мне. – Поцелуй меня. Скажи, только честно, ты был с девушкой?
– Да, – ответил я.
Кстати, маленькая вставочка, стихотворение из того времени прямиком. Как-то приехав в Советский, уже будучи взрослым, я случайно нашел блокнот с этими стихотворениями.
Я знал, что мы не пара,
Как и со многими другими.
В колонках Порубова играет гитара,
А ты обнаженная у зеркала стоишь,
В хвост волосы собрала,
Со мною говоришь…
Остальные строки к сожалению или счастью, утеряны, их размыло.
Я вышел из комнаты, чтобы найти что-нибудь в холодильнике, вышла мама, она стала допрашивать, кто она. Я всячески избегал разговора, потом психанул и сказал. Мама успокоилась, потому что, она думала, что это взрослая женщина, жившая не далеко от нас. Эта женщина была вульгарной и никак не могла найти мужика.
Фу, мама, как ты такое могла подумать!
Группа Год Змеи пропела песню – Семь жизней, мы оделись и пошли прогуляться. Дошли до железной дороги, потом шли обратно по Кубанской улице, тогда-то и выбежал из одного из дворов дед. Он бежал прямо на нас, его глаза горели красным цветом. Движения резвые, резкие. Мы побежали от него, он за нами.
– Что ему надо? – кричала на ходу Аня.
– Не знаю!
Я услышал, как что-то упало сзади, повернулся, это была Аня. Она никогда не завязывала шнурки на кедах и один из них ее подвел. Я вернулся и помог ей встать. Этот дед или что-то другое, почти догнал нас, из-за его спины появились щупальца. Я уже это видел в Днепровской.
– Бежим, бежим, – кричал я поднимая девушку.
– Колено, – говорила она.
Красные глаза были рядом, я оглянулся вокруг и увидел какую-то палку. Щупальца обвились вокруг ног Ани, он потащил ее куда-то. Я бросился на него, но он отшвырнул меня с такой силой, что я отлетел на метра три. Красные глаза сверкнули злобой, каким-то хищным блеском. Я заглянул в них и съёжился. Он открыл рот и я еще больше опешил, в его ротовой полости зубов было столько, сколько наверное у пиявки.
– Да что ты за тварь?! – сказал я, после чего перекатился к палке.
Схватив палку, я напал на эту тварь. Палка сломалась, но щупальца отпустили Аню. Она быстро встала и мы побежали ко мне домой. Когда мы подбежали к калитке, я не обратил внимания на то, что она открыта, не до этого было, но мы закрывали ее. Мы вбежали в дом. Я сразу забежал к маме. То, что я там увидел, было мерзким и ужасным, но еще больше странным и не понятным. Я включил свет.
