Однажды в Африке - страница 14

Разговор был коротким. Командир корабля капитан второго ранга Зуев Сергей Алексеевич не любил долгих объяснений, он предпочитал действовать. Опыт службы на крейсерах сформировал у него специфическую крейсерскую психологию управления большими группами людей. Его усилиями в экипаже сложилось четкое разделение: каждый знал свое место. Офицеры и мичмана подразделялись на обособленные группировки со своим постоянным составом и старшими: "мозги" – группа командования: командир, старпом, политработники; "бычки" – командиры боевых частей, старший – командир ракетно-артиллерийской боевой части капитан третьего ранга Гриша Дубров, он же "дуб"; "группманы" – командиры групп, старший – командир электротехнической группы (ЭТГ) капитан-лейтенант Юрий Костров; "сундуки" – мичмана, старший среди "люксов" – главбоцман Костя Златоверхий, среди "маслопупов" – старшина котельной команды мичман Александр Мелешко. Старшины и матросы не составляли исключения и подразделялись без всякого навязывания извне по трафарету "годковщины": "караси", "полторашники", подгодки" и "годки". "Черепов" (или "желудков") и "духов" не было, так как все матросы поголовно поступали на корабль после учебных отрядов, получив причитающееся при этом очередное звание "карася".

Помимо принятой классификации существовала и другая, "шильная": независимо от должности, звания, срока службы и возраста все моряки подразделения на "малопьющих" – пьет и все ему мало, и "застенчивых" – выпьет и за стенку держится. Последние были не в почете, поскольку в случае "залета" кого-либо в комендатуру или милицию менялся старший с далеко идущими для него последствиями. От виновного избавлялись при первой же возможности, считая, что тот не вписался в спаянный коллектив. Только одному члену экипажа прощалось все. Он не входил ни в "малопьющие", ни в "застенчивые". Это был Шура Пеков, он же председатель и единственный представитель "выносливых", то есть тех, которых выносят из увеселительного заведения. Найти ему замену было невозможно – кто пойдет в трюмачи? Да и по-крупному он еще "не залетал".

Было бы несправедливым упустить из поля зрения такую незаурядную личность, каковой являлся помощник командира корабля по снабжению Валери Дремов. Он, как блуждающий форвард, метался по всему кораблю, примыкая то к одной, то к другой группировке. В нем нуждались все, потому что Валери мог достать все, от икры до чего-угодно включительно. Имея целью уволиться из Вооруженных Сил под любым соусом, он периодически совершал набеги на крупные города, дабы там учинить дебош и "залететь" на уровне комфлота, не меньше. В конце концов ему это удалось, приказ состоялся. Но вместо ожидаемого: "…за… уволить из…" в приказе предписывалось снятие с каждого погона по звездочке. Это был удар ниже пояса. На боевую службу Дремов пошел разжалованным до старлея. Еще он ужасно не любил конфликтовать, а это иногда случалось на большом корабле, когда наезжали на службу снабжения. Дрема, он же Валери, с укором смотрел на очередного возмутителя его спокойствия и говорил непосредственным подчиненным: "Мои нервные клетки погибают прямо у меня на глазах. Если он еще раз запсихует, дайте просроченный продукт, пусть психует в другом месте…"

Возложив на старпома практически все и ограничив его статьей корабельного устава, где черным по белому сказано, что частое оставление корабля несовместимо с должностным исполнением ответственных обязанностей, командир корабля правил своим морским государством безраздельно, словно губернатор обитаемого острова. Сам никого, кроме старпома, никогда не наказывал, не имел привычки публично повышать голос на подчиненных по службе. Для этого был старпом. Складывалось впечатление, что командир – само благородство и справедливость. О потайной тактике действий знали единицы, догадывались десятки, беспрекословно подчинялись сотни людей. Иногда командира заносило. В этом случае единственным тормозом, способным остановить амбиции Сергея Алексеевича, был замполит Степан с пролетарским отчеством Ильич и царской фамилией Романов. В экипаже прижилось пролетарское Ильич: "Ильич, не попадался?" или "Где кэп? У Ильича, в шалаше", или еще "Не руби ты сгоряча, испроси у Ильича". С первого дня знакомства у командира и зама, которые были одного возраста, сложились дружеские отношения, основанные на взаимной симпатии. Дружили и семьями.