Уильям Кэрроу неплохо рисовал и мог позволить себе подобное произведение.
На первой странице открытой книги красовался портрет юной девы – в полный рост, в чёрном кимоно-фурисоде, кое было разрисовано белыми, розовыми и золотыми цветами вишни.
–– Её звали Ацуко. Ацуко из рода Аканиши, – прокомментировал старик и громко задышал.
Артур с интересом покосился на отца. На самом деле было, отчего дышать. Ацуко была чудо, как хороша! Если конечно батюшка не приукрасил её! Дева являлась обладательницей вытянутого, правильного овала лица, больших миндалевидных очей, точёного носа, и пухлых губ, с уголками поднятыми вверх. Волосы Ацуко – чёрные до синевы, были гладко зачёсаны назад и стянуты тяжёлым узлом на затылке.
–– Тонкая, – заметил младший Кэрроу.
–– Да так,– хрипло откликнулся старший.
–– Кто она?
–– Одна из непорочных дев для Закарии…
–– И что он с ними делал? – Решил уточнить Артур, вспомнив, про «…мерзкое извращение девиц из аристократических родов».
–– Ел!
–– И больше ничего…? – Глаза молодого человека со сдержанным любопытством смотрели на папашу. Уильям Кэрроу, сообразивши, куда клонит сынок, стал сводить брови.
–– Как ты себе представляешь подобное … в плане физиологии?
Артур покраснел и потрогал кончик носа. – Я не понял, ты про что? – Спросил он невинным голосом.
–– Ах ты! – Уильям вскинул руку для хорошей затрещины.
Артур с хохотом прикрылся книгой.
Уильям Кэрроу отобрал хронику и перевернул сразу несколько страниц.
На той, что открылась, было изображён зверь наподобие здоровенной, раскормленной и шерстяной змеи, которой снизу приделали четыре мощных лапы, а сверху крылья. Мордой, дракон шибко смахивал на собаку. От темечка до хвоста, по всей длине позвоночника торчали внушительные гребни и шипы. Цветом, ящер был тёмно-синий с узором из золотых и голубых пятен. Общее впечатление можно было охарактеризовать, как величественное и… пушистое, потому что на пузике дракон имел что-то наподобие меха. Изображение Закарии разительно отличалось от того что Артур видел в хронике Ли Чжун Ки.
На этой гравюре дракон стоял на трёх лапах и в четвёртой держал поникшую Ацуко. Над девой, которая судя по всему, пребывала в глубочайшем обмороке, нависала очень милая морда. Внизу у самых лап дракона, вскинув руки вверх, стояла неопределённая личность и Артур ткнул в неё пальцем. – Это кто?
–– Это-о-о… твой любящий отец, – Уильям лукаво прищурился на сына.
–– Ты-ы! – Завопил Артур. – Так близко!?
–– Совсем рядом, – снисходительно согласился Кэрроу. – Имел возможность вести беседу…
–– С этим маньяком!!
–– Говори тише, ты меня оглушил. Он не маньяк. Он утверждал, что сожалеет о них всех, но ничего не может изменить. Говорил, что это есть необходимое зло, навязанное ему людьми. Он показался мне мудрым и печальным, а ещё немного уставшим и очень одиноким. Он был обрадован собеседнику, расспрашивал о новшествах, и о том, как быстро плодятся люди, и есть ли у меня дети.
–– Спросил про меня? – Удивился Артур.
–– Ну, сначала не конкретно. А когда я сказал, что имею сына и назвал твоё имя, он предрёк твоё величие.
–– … Пошутил, наверное…
–– Вовсе нет. Драконы наивысшие магические существа… то есть, теперь уже нет. Драконов больше нет…, жить стало проще…, эльфы обособлены… э-хе-хе, берегут остатки магии. Признаться, сын, двадцать лет назад вдруг стало всё не так, – отец печально замолчал.
–– Наверное, его было не очень трудно убить… он снизу вроде бы мягкий.
