Он был уверен на сто процентов, нет на двести… На миллион! Поврежденье нанесённое ночью лейтенанту Хо было смертельным, то есть, мгновенно несущим смерть! Лезвие меча пошло слева направо по косой. Перерезаны: аорта на дуге, дальше насквозь продырявлены: левое лёгкое, диафрагма, пищевод у самого желудка, петли кишечника сразу в нескольких местах и ещё раз ответвление аорты с правой стороны паха… Он должен был умереть за несколько сердечных толчков… Кровь из разрезанной аорты на скорости заполняет грудную полость… прёт фонтаном на свет божий изо рта и носа через «дырку» в пищеводе и трахею, через разрез диафрагмы раздувает брюшную полость внизу… Он точно не мог выжить! Даже если рядом в двух метрах от него был самый невероятно талантливый эльф-врачеватель… он всё равно не смог бы … не должен остаться живым!
Ну ладно… допустим… допустим, там был эльф… допустим, он оказался врачом… допустим, он смог помочь… всё равно: человек, которого несколько часов назад повредили подобным образом, не будет бодро расхаживать по казарме и весело улыбаться. По всем правилам он должен был лежать бледным в преддверии врат Мирозданья, и не способным поднять даже собственную руку!
Какой вывод? Они убили не того! Они убили человека похожего на Хо Шитао, но не Хо Шитао! Возможно, их обманули вспышки уличных фейерверков… то-то он был без меча… Полковник никогда не ходит на карнавал… возможно и его сын тоже… Они точно убили не того… Хенрик будет расстроен!
Тецуй вернулся назад в коридор комендатуры. Отца и сына Хо там уже не было. По наитию Рюйодзаки направился к служебному кабинету полковника.
* * *
-– Ты хочешь уйти из дома?!
–– Да, …отец, – Шитао с трудом сказал такое привычное и любимое когда-то слово.
–– Почему?
–– Я совершеннолетний…
–– Это единственная причина?
–– Мне кажется, я злоупотребляю твоей чрезмерной любовью. Я живу на всём готовом. Я чувствую себя несостоявшимся, я не принимаю собственных решений. Я не свободен!
–– Вот как, – Тайбай горько сжал губы. Именно этого разговора он всегда и боялся. Давно надо было снизить уровень опеки.
–– А если я пообещаю… э-э-э… уделять тебе меньше внимания?
–– Я принял решение. Я уйду сегодня же. Какие вещи я могу взять, и какую сумму денег? Если хочешь, я напишу долговую расписку…
Тайбай грохнул кулаком по столу. После нескольких минут негодующего пыхтенья он выдавил.– Ты можешь взять любые вещи, любую лошадь, и любую сумму денег. В случае, если последние внезапно кончатся – так иногда бывает, ты можешь обращаться за ними к управляющему в любой момент. Всё, что есть у меня – принадлежит тебе! Ты мой наследник!
–– Спасибо.
–– Где собираешься жить?
–– Пока перееду в казарму моей комендатуры. Мне, как офицеру полагается комната… Так?
–– Да.
–– Тогда так и сделаю…
–– Собираешься продолжить уроки капоэйра?
–– Да, буду сам ездить к Санчесам.
–– Сын…
–– Я слушаю.
–– Не исчезай навсегда…, сын. Когда почувствуешь себя самостоятельным и свободным – возвращайся!
Шитао, чтобы не видеть просящих глаз Тайбая, низко наклонил голову. Он не был уверен в том, что когда-нибудь захочет вернуться к человеку, убившему его настоящего отца и способному убить его самого.
–– Я пойду, – сказал он.
Полковник Хо стиснул челюсти. Странно было получить сегодня от сыночка подобное его решение: «Он вроде бы ничего не сделал. Накануне всё было как обычно… Ах да! Он запретил ему идти на карнавал! Чёрт! Надо было отпустить! В конце концов, ребёнок уже взрослый. Чёрт!»
