Однажды в Тоцком. Записки контрактника. Год первый. Часть 2 - страница 11

– Еще раз повторю и отхуярю вас всех троих! – орал капитан.

Я кивнул Димке, чтобы он открыл сейф.

Капитан словно знал, что там лежат наши телефоны. Кто-то слил ему информацию. Возможно кто-то из батарей устал с нами конкурировать и проболтался капитану, что у взвода управления есть телефоны. А, так как, в наше время телефоны были под строгим запретом в армии, то офицер имел полное право изъять дорогие игрушки.

– Еще раз увижу у кого-то из вас телефон, я его вам в задницу засуну! – фыркнул на последок капитан и скрылся с нашими телефонами.

– Вот тебе и рыночный спрос и налоговая служба. – разочаровано прошептал я вслед капитану.

После случая с капитаном мы стали осторожнее. Один из телефонов стоял на зарядке под бушлатами и капитан его попросту не заметил. С батарейными мы иметь дела перестали – звонки совершали только наши ребята со взвода. Денег это много не приносило, но и проблем не доставляло.

Взвод ушел в парк. Его повел молодой младший сержант Беда. В парке планировался обыденный будний день – уборка территории, после чего солдаты просто склонялись между боевых машин. Мы с парнями, я, Марат, Сергей и Димка, решили не идти с дивизионом и остались в казарме, чтобы хорошенько выспаться. Конечно же, это было против правил, но мы уже привыкли их нарушать.

Каждое утро, после команды дневального «Дивизион, подъем!», мы не торопились вставать из своих теплых постелек. Назначенный замкомвзвода сержант Беда постоянно подходил к нам, чтобы разбудить:

– Хохол, вставай. Хохол, подъем. – не приказывал, а просил сержант Беда.

– Беда, иди нахуй! Не мешай спать! – переворачивался я на другой бок, чтобы не слушать надоедливого сержанта.

– Ну, Хохол! Ну, пожалуйста! Меня Перов выебет! Ну, вставайте!

Я хватал, что обычно ближе под рукой находилось – тапок, либо мыльницу из тумбочки и швырял его в Беду. И так каждое утро. Из-за того, что взвод не в полном составе на построении, ругали, конечно же замкомвзвода. Тишинский был занят приемкой-передачей от нашего старого взводника и редко появлялся на построениях. А посему все тумаки от командиров доставались сержантам, в частности сержанту Беде. В общем, фамилию «Беда», парень оправдывал полностью, так как получал тумаки и от нас и от вышестоящего руководства.

Мирно посапывая в своей кровати, сквозь сон, я услышал то, чего меньше всего хотел, а именно, команду дневального: «Смирно!» Ничего хорошего для нашей четверки это не означало. Если дневальный подал такую команду, то, значить, в казарму зашел офицер ранга не ниже среднего. Этим офицером был майор Кузнецов.

Сразу, после команды, мы подорвались со своих кроватей, и начали их поправлять, чтобы нас не заподозрили в том, что мы спали. Надежда на то, что Кузнецов не зайдет в наш кубрик была наивной, так как майор, сразу же пошел по дивизиону, чтобы проверить порядок в расположении. Наш кубрик был первым справа.

– Опаньки! – почему-то, обрадовался майор, когда увидел нас в кубрике. – Ну, и что мы здесь делаем?

Что, что… спим, что же еще. И почему мы сразу не придумали, чем будем мотивировать свое присутствие в казарме, когда весь дивизион находится в парке. Чтобы такого ляпнуть, чтобы оправдать всех четверых? В голову ничего путного не приходило.

– Да мы за вещами заходили. – попытался выкрутиться Марат.

– И попутно решили вздремнуть. – утвердительно сказал начальник штаба.