– Тьерри, – коротко кивнула Имоджин. Она не поднимала взгляд, уставившись на его галстук. Однако ее подбородок был вызывающе вздернут, а губы воинственно сжаты.
Он схватил стул и уселся напротив нее, чуть не касаясь коленями ее ног. Она отодвинулась, будто его близость была ядовитой.
Он демонстративно откинулся на стуле и нарочито ласково произнес:
– Какая приятная неожиданность увидеть тебя вновь!
– Неужели? Мне так не показалось, – произнесла Имоджин, заливаясь краской.
– Ты ведь только вошла, – ответил он с улыбкой, способной растопить любое женское сердце. Он был искренне рад ее видеть и скучал по ней больше, чем ожидал.
– Уж не знаю, как благодарить тебя за то, что нашел время в своем плотном графике, чтобы уделить мне пять минут.
Имоджин закусила губу. Неправильное начало. Она позволила злости одержать верх. Она злилась, что сначала долго не могла добиться встречи с ним, а потом ее продержали в приемной больше часа.
Имоджин скрестила пальцы на руках, пытаясь унять дрожь. Одного взгляда Тьерри было достаточно, чтобы она вновь оказалась во власти его чар.
– Извини, что заставил ждать. Я понятия не имел, что ты в приемной.
– Теперь уже не важно, – махнула рукой Имоджин. Она глубоко вдохнула, пытаясь унять колотящееся сердце, и ощутила знакомый аромат горной свежести и сосны, исходящий от Тьерри. На секунду она позволила себе вспомнить, как хорошо им было вдвоем.
Но между ними все кончено. Ей нужно думать о более важных вещах, чем мимолетная связь с этим коварным разрушителем женских сердец.
– Я думал, что ты уже в Австралии. Кажется, Лондон был твоей последней остановкой перед возвращением в Сидней?
«Надо же, помнит», – подумала она.
– Таков был план, но кое-что изменилось, – хрипловатым, а не твердым, как ей хотелось, голосом ответила она.
– Я рад твоему визиту, – ласково ответил Тьерри. – Я вспоминал тебя.
Удивленная, она вскинула голову, и их взгляды встретились. Имоджин тут же почувствовала внутренний жар. Она не знала, как ему это удается, но при звуке его голоса с едва заметным акцентом ей немедленно захотелось вновь оказаться в его объятиях.
– Я пришла сообщить тебе новость, – сказала она, собравшись с духом.
Он на секунду замер, и Имоджин почувствовала настороженность за внешним спокойствием.
Когда они любили друг друга, Тьерри был сосредоточен лишь на том, чтобы доставить ей удовольствие. Здесь же, в просторном кабинете, от него исходили спокойная сила и властная уверенность.
– Какая еще новость? – резко спросил он.
– Да, я… – Имоджин нервно облизала верхнюю губу; лицо Тьерри на мгновение осветилось.
– Ты… – Он наклонился вперед, и Имоджин неудержимо захотелось до него дотронуться.
– Я беременна.
Он молчал почти минуту, холодно глядя на нее.
– Хочешь сказать, что это мой ребенок?
* * *
«Ошибка номер один», – подумал Тьерри, увидев, как Имоджин отпрянула, будто ее ударили хлыстом. Ее взгляд стал колючим, губы сжались, она застыла как мраморное изваяние.
Он растерялся, ему не хотелось ее обижать.
«Беременна от меня?» – стучало у него в голове.
Происходящее казалось нереальным. Как в тот роковой день, когда ребенком он узнал, что родители погибли в автокатастрофе под Лионом. Или четыре года назад, когда его упрямого деда хватил инсульт.
Возможно ли это? Конечно, учитывая, что они любили друг друга каждую ночь две недели подряд и не могли насытиться.
Они веселились в танцевальном клубе, выезжали на пикник при лунном свете, слушали оперу. Имоджин с восхищением отдавалась новым впечатлениям. А Тьерри думал об одном: скорее бы закончилась очередная вылазка, чтобы он смог раздеть ее и уложить в постель.
