– Ты меня обидеть решила сегодня? – но несмотря на тон, с ее довольного лица не сползает улыбка. – Дай мне поразвлечься хоть в этом, – смеется.
– Я так понимаю, мне не отвертеться? – похоже, у меня может появиться работа и кое-что из одежды для нее.
– Не-а, – сжимает пальчики в кулачки и трясет победно над головой.
3. Глава 3
Тата
С Ярославой время прошло незаметно.
– Мне пора бежать, – я посмотрела на часы и поняла, что уже прошла пара часов, как я ушла из дома.
– Мне тоже, – улыбнулась. – Поэтому давай завтра созвонимся и договоримся о встрече и поездке за покупками. Номерок твой я записала.
– Спасибо тебе, ты не представляешь, как мне помогаешь, – улыбнулась я.
– Да брось. Помнится, ты мне помогала на первом курсе, – хохотнула Яра. – Все, я побежала, – чмокнула меня в щеку.
Я дошла до остановки и в ожидании автобуса снова погрузилась в свои мысли. Надо менять свою жизнь. Полностью. Работа новая, если повезет. Может, это и есть знак от вселенной?
Домой добираюсь быстро. Чем ближе, тем сильнее бьется сердце. Не знаю, почему я сейчас так взволнована. Но неприятное чувство беспокойства сдавливает грудь.
Поднимаюсь на нужный этаж. У двери торможу, прислушиваясь. Ругань за ней. В квартире явно что-то бурно обсуждают, либо…
Вставляю ключ в замочную скважину, проворачиваю. Открываю дверь и слышу:
– Вы плохие, плохие. И Тате я все расскажу, – вопит моя девочка.
И все. У меня как красная пелена перед глазами. Внутри все закипело тут же. Я, не скидывая пуховик, иду на голоса.
Передо мной встает картина. Еська, взлохмаченная, руки в бока уперла. Напротив нее стоит Марго, такая же злющая, а за ней Костик.
– Что случилось? – спрашиваю и тут мой Ежик поворачивается ко мне, и я вижу отчетливое красное пятно на второй ее щечке. – Это что такое? – подлетаю к ней в пару шагов, подхватив за детский подбородок.
Глаза Еськи большие и полные слез, но она не плачет. Аккуратно касаюсь пальцем припухшей щеки.
– Кто посмел поднять руку на ребенка? – обнимаю девчушку, мысленно проклиная себя за то, что не взяла ее с собой. – Кто? – крикнула на этих притихших родственников.
– Она сама виновата, – пробубнил Костя из-за плеча матери.
– Кто? – рыкнула я.
– Я, – задрала нос Марго. – И что? Ударишь меня? Или…
– Убила бы, – прошипела, подойдя к Маргарите, и взглянула в ее бесстыжие глаза. – Сына своего так воспитывали бы, может, что и вышло бы дельное, – прорычала я будто не своим голосом. – Есь, собирайся, мы здесь больше не останемся, – подтолкнула девочку к кухне, и сама пошла за ней.
Смочила холодной водой угол полотенца и приложила к ее лицу.
– Сильно больно? – спрашиваю, а сама готова разреветься.
Мотает головой.
– Посиди, я сейчас, – оставляю ее одну в кухне и возвращаюсь в комнату.
Не обращая внимания на застывших мать и сына, открываю шкаф, достаю шкатулочку и…
Пусто.
Сердце пропускает удар. А я же хотела часть кредита погасить ими. Закрываю глаза. Считаю про себя. Раз. Два. Три. Не помогает.
– Где деньги? – спрашиваю я.
В ответ тишина.
– Где деньги, которые я заработала? – обернулась.
Марго тут же решила куда-то сбежать.
– Костя, где деньги?
– Я имел право взять, – ответил и смело поднял на меня свой взгляд.
Пустой. Бессмысленный и ничего не говорящий взгляд.
– Имел? Право? Серьезно? Сидя за компом, ты решил иметь свое право? – голос сорвался.
– И чо ты орешь, истеричка?
– Я истеричка? Знаешь, что? – откидываю шкатулку в сторону. – Я ухожу. Хватит. Я не кобыла, чтобы на мне ездить.
