– Вот паразит, он всегда был скользкий. – вставила Света.
– Однажды я приехала к родителям в отпуск, радости было…
Конечно расспросы, застолье с семьёй. Телефон зазвонил. Подошла мама: – «Да. Да, да, уже иду.» – и обращаясь к папе :
– Отец ты тут угощай дочку, а я к Сени сбегаю, укольчик поставлю.
Мама медик и ей часто приходилось помогать соседям. А меня как током ударило :
– Сеня? Какой Сеня?
– Так, однокласник твой. – сказала мама.
– А что с ним?
– Ты что не знаешь? – резко спросил папа и встал.
– Нет. Не знаю. – я тоже медленно встала.
– Отец! Успокойся. Ранение у него. В армии мина взорвалась рядом с ним.
– Я с тобой!
– А может не надо парня тревожить? – возразил папа.
– Папа, он мой одноклассник!
– Ах, одноклассник?! Да идите вы все! – махнул рукой отец.
– Ну, пошли, пошли доча.
Я подумала: – «Живой же. Значит ничего страшного нет. А проведать друга детства я просто обязана.» Оказалось страшно… Очень страшно. Он лежал в постели худой, не бритый. Да и узнать его было невозможно. А он глянул на меня, его глаза вспыхнули радостью, он хотел вскочить с кровати, приподнялся и рухнул снова на подушку, застонал.
– Где же его так? Вроде войны в то время не было?
– Да погоди ты, Света. Дальше-то что?
– А дальше сердце моё остановилось и дыхание тоже. Смотрю на него и не узнаю. Мама с ним заговорила, укол поставила, а я, как окаменела. Уходя, мама меня в бок пальцем как ткнёт… Я очнулась. Взяла себя в руки :
– Сеня, привет! Вот приехала к родителям в отпуск, дай, думаю, друга навещу, а ты лежишь… – он так глянул на меня, что я чуть не упала.
– Ну, конечно, всем интересно на калеку взглянуть! На! Смотри! – он откинул одеяло в сторону и я увидела худенькое тело в бинтах и без левой ноги. Как я в обморок не грохнулась? А он закричал: – « Уходи!»
Я услышала шорох за дверями и повернула голову, но дверь была закрыта, а когда я снова посмотрела на Сеню, он смотрел на меня таким взглядом… Как-будто бы прощался навсегда и в то же время с надеждой, что я останусь. Словами это не передать. Я подняла одеяло и укрыла его. Он отвернулся к окну.
– Здравствуй, Сеня. – я наклонилась к нему, но он так взглянул на меня…
– Нина, уйди! – вошла его мама :
– Нина, поставь столик ближе к нему, а я чай вам принесу.
– Да уйдите вы все! – закричал Сеня.
– А ты чего на мать кричишь? Молодой ещё! Она тебе не школьная подруга! – накинулась я на него. – Тёть Маш, готовьте чай, а я сейчас.
Я вышла из комнаты, в коридоре стояла моя мама и Сенин отец.
– Дядя Коля, дайте мне бритвенный прибор, ну и всё для бритья.
– Чего?
– Ай! Сама возьму. – в ванной комнате я взяла всё для бритья и пошла к Сени. Он смотрел в окно. – Ну-ка повернись ко мне! – он не шевельнулся. Вошла его мама.
– Тёть Маш, помогите приподнять его повыше.
– Что ты собираешься делать? – спросил Сеня.
– А ты не видишь? Бриться будешь!
– Щас! Только лыжи смажу.
– Нина у него руки…
– Тёть Маш, у вас на плите молоко убежало!
– Ах, ты… забыла! – и она удалилась из комнаты.
Я приготовила всё для бритья и не поворачивая его голову к себе, стала намыливать его щёки. Он напрягся так, что мне страшно стало. Правую щёку я побрила, а он не шелохнулся.
– Поверни голову, я же не могу через кровать тянуться. Или мне кровать от стены отодвигать? – он повернул голову, глаза его были закрыты, а из них катились слёзы. Моё сердце разрывалось, а душа окаменела и заставляла меня быть твёрдой и хладнокровной. Я не знаю, как я смогла так себя вести. Закончила я бритьё. Оба успокоились. Разлила чай по чашечкам, подала ему. Он долго смотрел на меня, потом медленно взял чашечку правой рукой. Она подрагивала и я видела, какого труда ему это стоило. Он выпил сразу весь чай и откинулся на подушку.
