Посмотрела на Наташу загадочным взглядом и вновь прижалась к ней щекой.
После ухода матери Наташа вышла из комнаты, включила телевизор, забыв об уроках. До позднего вечера просидела на мягком диване, уставившись в голубой экран «Рекорда».
– Бабу-уль! – лишь иногда отвлекалась на перекусы и чай. – Принеси сушки! Я есть хочу.
– О-ох, – кряхтя, бабушка поднималась с постели и тащилась в кухню за лакомством для любимой внучки. – Чаю?
– Лучше компот! – подёргивая ножкой и не поворачивая головы, отвечала девочка. – Ха! Вот они смешные! – радовалась неуклюжим мультипликационным бурундуку и хомяку, делившим в амбаре горох. – Ха-ха!
Нина открыла подпол, спустилась, сгибая спину, чтобы не получить по голове тяжёлыми досками, достала оттуда трёхлитровую банку яблочного компота. С трудом выставила наружу и, покряхтывая от собственного немалого веса, поднялась по короткой лестнице наверх.
– Ой, батюшки! – не успев выпрямиться, стоя на половицах, схватилась за поясницу. – Ой, чтоб тебя!
– Ты чего? – Наташа услышала тревожный стон.
– Радикули-ит, чтоб ему провалиться, – перенеся огромный «кардан» на табурет, женщина с аккуратностью присела, положила руки на колени, чтобы переждать болевой приступ. – Наташенька, – произнесла с тяжёлым дыханием. – Деточка, иди сама банку открой… О-ой, не разогнуться мне чтой-то…
Нина сидела, согнувшись в три погибели, и делала глубокий вдох, стараясь перехитрить болевой порог.
– Ай, бабуль, мне сейчас некогда, – с недовольством отозвалась внучка, не упуская из виду выпадающего из водосточной трубы хомяка. – Давай сама! Я пить хочу!
– Уф-ф, – выдыхала Нина, потирая поясницу костяшкой большого пальца. – Сейчас-сейчас, только отпустит…
Натерев кожу до красноты, бабушка ощутила небольшое облегчение. Приподнялась, положив руку назад, и подошла к крючкам для верхней одежды.
– Да где же он? – скрючившись, порыскала среди фуфаек, старых курток и подняла глаза на решётку, куда кладут головные уборы. – А-а, вот же…
Подняла руку, но дотянуться не смогла.
– Наташенька, помоги мне, пожалуйста! – попросила девочку об одолжении. – Платок не могу достать!
– Не могу! Передача началась! – подогнув ноги, Наташа плавно двигала плечами в такт музыкальной заставке.
Придётся лезть самой. Развернувшись, Нина заковыляла в кухню за табуреткой. Принесла, поставила рядом с вешалкой.
– А если я завалюсь? – задумалась о последствиях. – Не-е…
Отставила предмет мебели в сторону. Просунула руку за печь и вынула оттуда швабру.
– Вот так славней будет, – поддела между струнами решётки тёплый пуховый платок и подтянула его к краю. Повторила несколько раз – и вот платок падает в руки старушки.
– Где наша не пропадала, – обмотала спину и затянула потуже.
– Ба-а! Ну где компот? Я пить хочу! – жажда мучила Наташу. Во рту всё пересохло, а язык стал шершавым.
– Иду, иду, – завязав на животе два пуховых узла, Нина поспешила открывать банку с компотом.
Часы пробили 19:00. Задорная кукушка выглянула несколько раз из своего домика и оповестила о наступившем вечере. Нина принесла в комнату прозрачный стакан со светлым напитком. И дольку яблока не забыла в него положить. Подходя к внучке приставными шагами, Нина встала у дивана и протянула долгожданный компот.
– Держи, деточка.
– Яблочный? – сморщилась Наташа, глядя на одинокую дольку, лежащую на дне. – Я малиновый хотела, – скуксилась и сделала вид, будто сейчас заплачет.
