Это было мило и забавно: он гремел погремушкой, а сын заливался смехом. Вроде ничего особенного, а как грело душу. Ксюша невольно вспомнила бывшего мужа. Того невозможно было заставить подойти к ребенку. Приходилось чуть ли не выпинывать на улицу, чтобы погулял с малышом, а самой хоть подремать полчаса после бессонной ночи.
Ксюша содрогнулась от неприятных воспоминаний. Волна нежности, которая накатила на нее от увиденной картины, мгновенно сменилась едкой горечью разочарования. Так, как Клавдии, везет не всем. Надо бы порадоваться, но все равно не может, хотя и понимает, что зависть – плохое чувство. От него еще хуже на душе становится, но Ксюша ничего не могла с собой поделать.
– Поспала хоть немного? – вопрос прозвучал так неожиданно, что у нее перехватило дыхание. Тишина, сумбурные мысли… Она была уверена, что Егор ее не видит. И тут вдруг вопрос…
– Да, а ты?
Он не ответил. Подошел к ней, прислонился к дверному косяку. Подняла на него глаза и встретила внимательный взгляд. Он смотрел на нее с интересом. Словно впитывал в себя каждое ее слово и движение.
– Почему ты все время такая грустная?
– Разве? – смутилась и уставилась в пол.
– Такая красивая и такая грустная.
Ее словно кипятком обдало. Опасно. Слишком тонкая грань. Ни шагу больше, иначе повернуть назад будет нельзя. Сохранять невозмутимое лицо. Следить за каждым своим словом.
– Скучаю по сыну.
– Жалеешь, что отдала его нам? – задумчиво спросил он.
Она промолчала. Егор схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Словно только в них мог увидеть правду.
– Давай не будем об этом.
К счастью, в эту минуту заплакал малыш. Облегченно выдохнув, она подошла к кроватке. А у самой сердце стучало, как сумасшедшее. Егор продолжал стоять позади, и его взгляд прожигал ей спину.
– Я где-то через час поеду домой, – бросила через плечо, хотя всем своим существом хотела остаться здесь навсегда.
Он ничего не сказал. Оставшееся время Егор хранил невозмутимое выражение лица, в какой-то момент даже показалось, что между ними пробежал холодок.
«А что я, собственно хотела? – спросила себя Ксюша, чувствуя разочарование. – Чтобы он умолял меня остаться? Чтобы говорил приятные слова и держал за руку? Меня никто сюда не приглашал, я пришла сама, навязалась, и еще жду чего-то. Это я должна сказать ему спасибо за то, что позволил так долго побыть с ребенком. А теперь явно дает понять, что я должна отпустить. Смириться и отпустить. Вот на чем мне сейчас нужно сосредоточиться».
Но тело продолжало остро на него реагировать. В тот момент, когда думала, что полностью себя контролирует, не выдержала. В коридоре, уже набросив пиджак на плечи, вдруг подошла к нему со словами:
– Спасибо, что разрешил провести время с ребенком.
– Тебе спасибо за отзывчивость, – ответил он ровно.
– Можно, я еще завтра приду на пару часов, чтобы убедиться, что Кирюше лучше?
Егор посмотрел на нее внимательным взглядом:
– Нет. Не нужно больше приходить. Вообще. Ты и себя мучаешь, и мне неудобно перед женой. Понимаю, ты пожалела, что отдала нам ребенка, но уже ничего не изменить. Ты просто рубишь хвост по частям. Не надо. Я очень тебе благодарен за все, но…
– Я все понимаю, - опустила она глаза и прикусила губу. – Прости.
Схватила сумочку и выскочила из квартиры. Прямо вниз, по ступенькам, не дожидаясь лифта. Не замечая, что с волос слетела заколка. Сердце грохотало в груди, и казалось, она сейчас задохнется. То, как дернулся уголок его рта и какая во взгляде мелькнула обреченность, она, наверное, не забудет никогда. Навсегда останется в памяти. А ей грузом на сердце упадет эта фраза «не нужно больше приходить». Потому что больше всего на свете она хотела услышать совсем другие слова.
