Я прерываю его речь, кладу пальцы на пухлые красивые губы. Нажимаю. И качаю головой.
— А мне к чёрту не нужен ты, Аким. Ты не пуп Земли. И вокруг тебя не крутится весь мир. То, что моё тело реагирует на тебя — лишь обычная реакция организма. Пусти меня. И убери свои руки из-под юбки. Ты идешь против моего желания.
— Да пошла ты. Пошла! Ты!
Со всей силы бьёт рукой по подоконнику. Он трещит. Трескается. Быков разворачивается резко и покидает туалет. Прямо так. С обнажённым торсом. А я так и остаюсь сидеть на подоконнике. Смотрю перед собой и размышляю, почему я такая идиотка. Ведь я могла ещё получить его. Ещё немного Акима Быкова. Его страсти, его желания, его тела. Впитать запах. Представить, что он любит меня. Что я нужна ему. Но я понимаю, что это будет лишь иллюзией. А потом будет ещё хуже.
4. Глава 4
Глава 4
Лена
У меня не сразу выходит собрать свои чувства в кулак. Я, как малолетняя и влюблённая по уши идиотка, сижу у раковины, сжимаю в руках свитер Акима и плачу.
В грудной клетке расползается боль, затапливающая все остальные чувства. Я кусаю до крови нижнюю губу и беззвучно плачу. Понимаю, что пришла ожидаемая истерика. Слишком многое на меня навалилось — крики отца с раннего утра, украденные им же деньги, отсутствие еды и финансов и излишне эмоциональная встреча с Акимом.
— Мамуля, — я тянусь рукой к кулону на шее, который не снимаю никогда.
Ни при каких обстоятельствах. Глупо и суеверно, но мне кажется, что вокруг шеи всегда тепло собирается. Будто мама меня греет. Не даёт отчаиваться и опустить руки.
— Я так скучаю, мамуль. Мне так плохо без тебя. Ещё хуже, чем раньше было.
Хлюпаю носом. Ещё отчаяние плакать начинаю. Крупно и испуганно вздрагиваю, когда дверь в туалет резко распахивается. Сжимаюсь и огромными глазами смотрю на вошедшего. Моё глупое сердце надеется, что вернулся Аким. Но в проёме застыла огромная фигура лысого парня. Он сдавленно ругается. Настолько витиевато, что мне становится неловко. Меня он не замечает. Со всей силы всаживает кулак в плитку на стене. Та, с жалобным треском, раскалывается и падает на пол. Молодой человек ещё сильнее злится. Трясёт рукой, пинает ногой ведро, которое отлетает в мою сторону. И только тогда взгляд карих глаз останавливается на мне. Грубые черты лица молодого человека мигом разглаживаются.
— Прости. Не заметил тебя.
Парень проходит ко мне, присаживается на корточки. Склоняет голову на бок, сощуривает глаза и окидывает меня взглядом с ног до головы. Особо долго смотрит на следы на шее, искусанные и опухшие губы, и заплаканные глаза. На свитер в моих руках.
— Тебя обидели? — сводит брови вместе и напрягает и без того внушительные плечи.
— Н-н-нет.
— Точно? Тебе в больницу не нужно?
Я не сразу понимаю, что он имеет в виду. Когда доходит, о чём подумал молодой человек, я интенсивно и торопливо мотаю головой.
— Нет. Нет, не нужно. Всё в порядке. Я просто поругалась с одним человеком.
— Я видел. Поэтому и спрашиваю.
— Нет. Он не причинил мне вреда, — я пытаюсь растянуть губы в улыбке.
Парень только чёрную бровь выгибает и с неверием качает головой. Потом протягивает огромную ладонь-лопату и помогает мне подняться с пола. Выдирает из моих онемевших пальцев свитер и выбрасывает в мусорный бак. Я издаю странный звук, походящий на крик раненного зверька.
— Не беспокойся, он ещё купит, — цедит со злостью сквозь зубы. — Тебе стоит умыться. Ты плохо выглядишь.
