– Может, – согласился отец. – Но эта юная леди не ужинала. И вообще не ела сегодня. Потому ждем.
Он снова постучал миской, бросил в воду кусочек рыбы. Агата потопталась рядом, разочарованно вздохнула и полезла нюхать розы.
Питер представил себе, как в глубине спит девочка-цветок. Уютно, как в колыбели. Медленно колышутся оборки и ленты пышного платья, слабым током воды перебирает пряди белоснежных волос. Руки покоятся на груди, опущены густые ресницы…
«Офелия, проснись, – мысленно обратился к ней Питер. – Тебе папа рыбы принес. Приходи».
Она появилась внезапно и бесшумно – как всегда. Показалась над водой аккуратная головка со смешными ушами, тут же скрылась – и вот уже русалочка вынырнула в нескольких метрах от мистера Палмера.
– А вот и ты, – дружелюбно произнес он и показал ей кусочек рыбы: – Хочешь? Иди-ка сюда.
Русалка поглядела на рыбу, потом на Питера.
«Ты чего? – удивился про себя мальчишка. – Просто рыбка. Иди, возьми».
– Офелия, иди сюда, – в отцовском голосе прорезались нетерпеливые нотки. – Давай-давай. Хватит бояться. Кто трус, тот не ест.
«Просто рыба, – мысленно подбадривал ее Питер. – Кушать. Не бойся, возьми».
Мистер Палмер перехватил поудобнее прут правой рукой, левой подбросил кусочек на ладони. Офелия снова нырнула, проплыла под поверхностью воды, высунулась у самого края водоема. Почти под ладонью отца Питера.
– Молодец, – похвалил мистер Палмер. – Держи.
Осторожно держа рыбу двумя пальцами, он протянул ее русалке. Офелия дернула ушками, опустила их, почти прижав к голове. «Боится, – подумал Питер, привставая с места, чтобы лучше видеть. – Не бойся. Папа принес еду».
Русалка медленно-медленно протянула руку, взяла кусочек тонкими пальцами и сунула в рот. Сглотнула и замерла, глядя в сторону Питера.
– Чего я-то? – прошептал он. – У папы еда, не у меня.
– Офелия, – звал отец, – бери еще.
Второй кусочек она взяла смелее, за ним третий, четвертый. Забирая очередной, русалка коснулась руки Леонарда Палмера, испуганно метнулась прочь.
– Все хорошо, – поспешно сказал он. – Хорошая девочка, смелая. Иди, иди сюда.
Вскоре миска опустела. В ладони мистера Палмера остался один кусок – самый большой. Офелия смотрела то на пищу, то на человека, который предлагал ее.
– Иди сюда, – спокойно и твердо позвал мистер Палмер. – Ты меня потрогала, теперь это сделаю я. А ты получишь свою рыбу. Пит, ты здесь?
Мальчик подошел, встал рядом. Офелия приподняла уши, склонила вбок голову и приоткрыла рот. Выглядело это так, словно она радовалась, что Питер близко.
– Возьми прут, – негромко сказал ему отец. – Если она сделает хоть одно резкое движение – просто ткни ее огоньком.
Питер поднял странную штуковину с земли, сжал в кулаке и снова мысленно обратился к русалке: «Офелия, эта штука делает больно. Пожалуйста, будь умницей. Или мне придется тебя обидеть, а я не хочу».
Леонард Палмер показал Офелии раскрытую ладонь. Русалка шарахнулась в сторону, прижав к груди кулачки, но быстро успокоилась, вернулась на прежнее место и уставилась на остатки рыбы. Мистер Палмер положил рыбу на край бортика, медленно занес ладонь над головой девочки-цветка. Уши Офелии снова задрожали, прижались к мокрым волосам. Она мелко заморгала, губы вытянулись в напряженную тонкую линию.
– Не бойся, не бойся, – тихо уговаривал ее мистер Палмер. – Питер, ты следишь?
– Да, пап.
Большая сильная ладонь коснулась светлых волос. Офелия встрепенулась, зажмурилась – совсем как человек – и резко ушла под воду.
