– Камни превосходны, – промолвил Игона Карита, подержав один из них в руке, – но обмен не состоится. Однако за эти камни мы могли бы предложить нечто иное, вполне достойное.
– Ничего другого нам не надо, – ответ был дан молниеносно, ровным и спокойным голосом.
– Добавлю ещё два, – на ковре появились ещё большего размера солнечные камни.
Игона Карита вздрогнул: «Видимо, они нашли необычайно богатую голубую породу».
– Совет старейшин предложил объединить царство верхнее и глубинное, забыв религиозные распри. Мы все – дети одной Земли.
Агана-Ика медленно взял трубку, глубоко затянулся и, прямо глядя собеседнику в глаза, спросил:
– А какое место будет отведено моему отцу и мне?
Игона был готов к такому вопросу:
– Вы будете покоиться в главной Пирамиде Света, как и я, и как наши предки.
Снова последовал молниеносный ответ:
– Аганы Карита никогда никому не подчинялись, и у нас свой Храм. Ты забыл, мы поклоняемся Богу Тьмы.
Игона быстро нашёлся:
– Однако кормит вас всё ещё Бог Света, и достаточно регулярно.
Ответом было молчание.
– Что ж, – царь с сожалением покачал головой, – не договоримся.
Молодой человек спокойно собрал камни, затем, выждав паузу, поднялся, распростёр руки вверх. Игона повторил ритуал прощания. Уходя, наследник глубинного царства оглянулся и негромко сказал:
– Великий царь, напомни главе странников о Пауроте.
И исчез в воротах храма.
Игона дал знак воинам к отходу и подумал, что надо немедленно поговорить с Уркамом, так звали главу странников. Последние слова Аганы-Ика обеспокоили его.
Возвратившись во дворец, он потребовал привести Уркама, а пока вместе с главой касты художников и жёнами направился посмотреть новую роспись стены третьего тоннеля, по иронии судьбы посвящённую победе его предка над Аганой Каритой.
Вернувшись через три часа, Игона увидел ожидавшего его Уркама. Они поприветствовали друг друга, традиционно поднеся руки к воображаемому солнцу, при этом глава странников, хранитель могучего копья, был единственным подданным, которому разрешалось не целовать край одежды царя.
– Я пригласил сюда почтенного странника сразу после встречи с наследником глубинного царства, – начал разговор хозяин дворца после того, как они удобно разместились на мягких подушках. – Моё «нет» было достаточно спокойно воспринято Аганой-Ика, во всяком случае, самообладание было поистине царским.
Уркам, седой старик с огненными глазами, понимающе кивнул.
– Предложение же объединиться, как нетрудно догадаться, было отвергнуто, – продолжал Игона.
Уркам снова кивнул. Царя стало раздражать это безмятежное кивание головой, и он резко бросил:
– В общем, он просил передать тебе следующее слово – «Паурота».
Наконец-то реакция странника изменилась. Он дёрнулся, инстинктивно стиснув рукой подушку, на которой полулежал.
– Что это означает? – спросил Игона с интонацией, не обещающей ничего хорошего.
– Это означает – проблемы, – медленно произнёс Уркам и продолжил: – Четыре дня назад пропал мой будущий преемник Апухак. Предполагалось, что он утонул в озере Илирате, его видели купающимся два странника голубой стены. А правитель знает, что стен всего три: золотая, серебряная и голубая. Каждая имеет выход в послепотопный мир, и обслуживают эти стены по три странника: главный и два помощника. Перед выходом на поверхность я выбираю, кто из них будет тенью небесного всадника. Древние названия этих стен известны только посвящённым. Это Паулата – золотая, Паукома – серебряная, Паурота – голубая. Так вот, солнечный государь, Апухак знал все три выхода.
