Было принято решение не разукомплектовывать спецгруппы из бригады «Дельта», а срочно выпустить четырёх курсантов из спецфакультета. Эта весть быстро облетела всё училище. Я принял решение. Ничего не сказав Ирине, я пошёл к Морозову. Думал, что если любит, то пойдёт за мной на край света, а если нет – то и суда нет. Адъютант доложил о моём прибытии и просьбе принять по личному вопросу.
– Пусть войдёт.
– Разрешите?
– Входи.
– Старшина Назимов на беседу по личному вопросу прибыл.
– Присаживайся.
– Я принял решение.
– Надеюсь, хорошо подумал?
– Да.
– И что же?
– Вот рапорт о включении меня в кандидаты на досрочный выпуск и отправку в Афганистан.
Морозов внимательно прочитал. Ничего не говоря, подписал и протянул мне.
– Иди, сдай в спецчасть, пусть оформят.
– Есть, – сказал я, развернулся и вышел.
Меня включили в кандидаты. Занятия для нас прекратились. Нам выдали вопросы для подготовки к выпускным экзаменам. Время дали всего неделю.
Шёл май месяц. Государственная комиссия поспешно принимала у нас экзамены. Сдавали по два экзамена в день. Я сдал всё на отлично. Старшиной роты опять назначили Матюху. Четырёх курсантов, отобранных и успешно сдавших выпускные экзамены, включили в приказ министра обороны на присвоение воинского звания лейтенанта. Вместе со мной досрочно выпустились: Серёга Ходаков, Анатолий Троцкий и Владимир Коваль. Мы сдали курсантскую форму, взамен получили офицерскую, только погоны были на нас ещё курсантские. За два месяца до основного выпуска, 22 мая, нам вручили лейтенантские погоны. Медаль и дипломы вручал начальник высших учебных заведений МО СССР.
В училище не афишировали, куда нас будут отправлять, все знали, что будем выполнять специальное задание правительства. Домой нас не отпустили, а вызвали родственников в училище. Родители приехали вместе на белой «Волге» ГАЗ-24. Меня вызвали к Морозову. В кабинете сидел отец, он был взволнован, раньше он никогда не выдавал своих эмоций, всегда был немногословен, я не слышал от него жалоб на жизнь и судьбу.
– Лейтенант Назимов по вашему приказанию прибыл.
– Присаживайся.
– Спасибо.
Я подошёл к отцу, он встал мне навстречу и обнял меня.
– Поздравляю, сынок, с окончанием.
– Мама приехала?
– Да, она в гостинице.
Морозов уже ввёл отца в курс дела, изложил всю ситуацию.
– Он идёт против моей воли, сам напросился в Афганистан, дочь я с ним не пущу.
Я молчал. В этот момент мне было горько осознавать, что сам разрушил свою карьеру и любовь. Но решение менять поздно, да и нет желания. Всё, что произошло, принимаю как должное. Время покажет, как всё сложится, думаю, что Ирина пойдёт со мной на край земли.
– Теперь уже изменить что-либо невозможно, – сказал Морозов, – он в распоряжении министра обороны, через неделю отправка.
Отец сказал:
– Если он решил, то пусть так и будет. Пойдём, утешим маму, она плачет.
При встрече мама сказала:
– Ты себе жизнь испортишь этой командировкой и потеряешь невесту. Они её никогда не отпустят.
Ирина до сих пор ничего не знала. Я ей ничего не говорил, и Морозов тоже молчал. Теперь пришло время ей сообщить. Я позвонил. Трубку взяла Лидия Семёновна, холодно ответила, что Ирина сейчас подойдёт.
– Здравствуй, любимая.
– Привет.
– Приезжай в ресторан «Славянский базар». Здесь мои родители, мы ждём тебя через два часа.
– Хорошо, – ответила она и спросила: – Что-то случилось? Последнее время ты чего-то недоговариваешь, и отец о тебе больше не хочет говорить. Ты идёшь против его воли?
