Огненная заноза для ректора - страница 39

Не сбавляя темпа, мы бежали по пустым ангарам, распугивая голубей и стаи крыс. Мчались через мастерские, вызывая недоумение в глазах рабочего люда. Перелезали по приставным лестницам через стену. Всё то время, что мы убегали, Горош постоянно оглядывался, проверяя нет ли погони. И если вначале пацан хмурился и подгонял меня, то потом я заметила, что на его лице стало проявляться облегчение. А после того, как мы в очередной раз перебрались через стену, Горош заявил:

— Всё, чика, мы оторвались от погони. Можно больше не бежать, — сообщил запыхавшийся пацан и перешёл на шаг.

— Эт-то хор-рошо-о… — прохрипела я, надсадно дыша и кашляя. — А то я… больше… уже… не могу.

— Знаешь, чика, а ты фартовая. Я думал, что мы хвост не сбросим. А вот на тебе! Смогли! Скажи честно, чика, тебя сам бог Фатон поцеловал? Так красиво уйти от погони, обойти два кордона гвардейцев. Это, ну вообще.

— Не знаю, о чем ты…

Идти дальше сил уже не было, и я устало прислонилась к стене. В боку кололо, перед глазами расплывались круги, а сама я хрипела как загнанная лошадь. Согнувшись, я уперла руки в колени и пыталась отдышаться.

— Совсем ты слабая, чика, — укоризненно цокнул пацан. — Ты же магичка.

— Я не волшебник, я только учусь, — процитировала я легендарную фразу из Золушки.

— Значит, учись старательнее, — посерьезнел пацан и строго добавил. — Чика, тебе нельзя одной ходить в доки или в трущобы. Это опасно для тебя. Я как-то от косого Майкла прятался в заброшенном ангаре, вот случайно уши и пригрел. К нашим паханам по весне приходил жуткий тип. Он договаривался, чтобы ему в берлогу поставляли магичек. Наши бы и отказали, но тип уж больно жуткий был. Он когда капюшон сбросил, я его рассмотрел. Лысый и весь в рунических пентаграммах. В общем, я знатно сдрейфил.

Рассказ Гороша воскресил в моей памяти гадское Высочество и то, как он искал на моем теле некие пентаграммы. Получается, что у них тут всё сложнее чем мне кажется.

— Хорошо, я буду осторожна, — кивнула, понимая, что мне не нужны ещё большие неприятности. — А где академия?

Только сейчас я заметила, что мы находились в небольшом, уютном дворике, засаженном кустами сирени. Озадаченно посмотрела по сторонам и вопросительно уставилась на Гороша.

— Тут уже недалеко. В соседнем квартале. Пойдем.

С кряхтением я оторвалась от стены и поплелась за Горошем к арке, ведущей из маленького дворика.

Я, едва переставляя уставшие, гудящие ноги, плелась по широкой, чистой улице. Вдоль неё росли деревья и их верхушки, от заходящего солнца, окрашивались в багряный цвет. На Дальбруг опускался вечер, и я всерьез опасалась, что если не выгорит с академией, то на ночь останусь на улице. Перспектива меня пугала, особенно с учётом того, что мне рассказал Горош, но все равно идти быстрее я не могла уже физически.

Мимо проходили гуляющие парочки, и я постоянно ловила на себе недоуменные, но чаще брезгливые взгляды прохожих. Наша с Горошем парочка была весьма колоритная на фоне прилично одетых горожан.

— Эй, чика, мне бы свалить по-тихому, пока мою морду не срисовали, — нервно оглядываясь, пробубнил Горош. — Да и ты тут в безопасности. Эти снобы не дадут в обиду.

— Но… — хотела я возразить, но пацан меня перебил.

— Не место мне тут, чика. Сейчас кто-нибудь свистнет гвардейца, и повяжут Гороша, как ливер. Не, чика, дальше мне нельзя.

Мы остановились возле подворотни, и Горош мгновенно нырнул в тень. В этот момент у меня в животе заурчало. Горош понимающе хмыкнул, а я от стыда залилась краской, ела я давно. Вспомнила, что у меня есть пакет с рогаликами, полезла в сумку и извлекла добычу. Нос тут же уловил запах ванили и корицы.