Я вздохнула и полезла в сумку за тетрадью и карандашом. Всё равно у меня нет выбора.
Скоро все эти студенты поймут, что я никого не обманывала. А декан вообще извинится за свои слова. Она не имела права так со мной разговаривать. Конечно, она не обвиняла меня напрямую, но все прекрасно поняли, что она имела в виду, когда сказала, что колба с моей сколопендрой постоит на её столе. Она посчитала, что я либо всыпала порошок позже, либо воспользовалась общей суматохой и добавила ещё репеллента.
Я тщательно записывала всё, что говорила преподаватель. И с радостью обнаружила, что у меня есть ещё парочка средств от ядовитых гадов, обитающих в этом мире.
Когда лекция закончилась, преподаватель разрешила всем студентам покинуть аудиторию, даже не взглянув на колбу. Похоже, она так увлеклась уроком, что совсем забыла про моё насекомое.
– А эта сколопендра всё ещё бесится, – отметил какой-то студент, проходя мимо стола преподавателя.
Декан Мидори взглянула на колбу, а потом вскинула взгляд и нашла глазами меня.
– Кристина, задержитесь, – попросила она.
Конечно, я не возражала. Я и сама планировала остаться и поговорить с деканом. Она должна извиниться за то, что не поверила мне. Ещё и перед однокурсниками опозорила.
Но зря я думала, что меня сейчас будут хвалить и вознесут в ранг святых, за то, что я изобрела что-то нужное.
Леяра Мидори смерила меня недовольным взглядом и попросила сесть напротив её стола. Я осторожно подвинула к себе стул и присела, внимательно глядя на женщину. В чём причина её недовольства? Почему она злится на меня? Неужели она всё ещё думает, что я обманула всех?
– Знаете, Кристина, – медленно произнесла она. – Я думала, что мне не придётся столкнуться с жульничеством в первый день учёбы. Но как выяснилось я ошиблась.
– О чём вы? – нахмурилась я. – Я не жульничала. Вы же видите, что насекомое до сих пор не успокаивается. Это значит, что мой репеллент работает лучше, чем обычный порошок.
– Это значит, вместо порошка альвы вы добавили в свой образец тёртый корень звездоцвета, – фыркнула декан, криво улыбнувшись. – Корень заставляет сколопендр сходить с ума на протяжении четырёх часов. И действие его в лабораторных условиях трудно отличить от действия альвы. Вы думали, я не догадаюсь?
– А вы можете отличить запах альвы от запаха этого звездоцвета? – уточнила я.
– Для чего вам это знать? – уточнила она.
– Я хочу повторить свой эксперимент, – твёрдо произнесла я. – И хочу, чтобы вы сразу убедились в том, что я не сделала ничего плохого.
– Может, ты смешала эти два растения? – предположила декан, пожав плечами. – Запах альвы всегда перебьёт запах звездоцвета. И ты, скорее всего, об этом знаешь. Садовник рассказал мне, что ты просила дать тебе разные растения, для какого-то эксперимента. Я думаю, мне прекрасно известно, что именно ты хотела получить. Корень? Ведь так?
– Нет, – покачала я головой. – Просто хотела получить вытяжку из всего, что удастся раздобыть.
– Зачем? – спросила она тоном прокурора.
– Я не буду вам ничего объяснять, – насупилась я. – Вы всё равно мне не верите.
– Конечно, не верю! – воскликнула леяра Мидори. – Я ведь сказала, что порошок работает только час. Никто не смог заставить его работать дольше. И тут появляешься ты, первокурсница без каких-либо знаний, и утверждаешь, что смогла сделать то, что оказалось не под силу опытным бытовикам! И я должна взять и поверить твоим словам?
