– Тише, девочка, – произнес спокойный мужской голос, – ты можешь поужинать с нами.
Я обернулась и увидела мужчину, а рядом с ним молоденькую девушку, которая смотрела с интересом, но улыбалась довольно искренне.
– Нор, это наша обуза. Мы взялись ее везти, – встал с места и Вун, – старик Пека попросил за девку.
– Даже так… Пека попросил, – нахмурился мужчина, – так с такими возничими, она с голоду помрет, вы ещё с этих земель выехать не успеете.
– Девка всего лишь отрабатывает дорогу! – включилась истеричная Хина.
– В своем обозе я не потерплю издевательств ни над кем! – повысил голос мужчина.
Ого. В его обозе? Это что же получается? Он главный и он решает, какая повозка и с каким товаром поедет. Ну хоть какая-то управа на этих наглых.
– Девчонка поедет со мной и Лией. Моей дочери пригодится хорошая собеседница, да и в дороге не так скучно будет.
Ещё раз посмотрела на девушку, она глазами спрашивала, не буду ли я против такого соседничества. Я, в ответ, тоже улыбнулась, так же молча отвечая согласием.
– Но Нор, – возразил Вун, – девка из нашего села. А по правилам…
Главный в обозе его перебил, не дав договорить:
– По правилам: из каждого села я принимаю по повозке, мы вместе проходим весь путь. Но разве там указано, как и где вы должны ехать? Совсем другой вопрос в том, что никто к себе в повозку не возьмёт постороннего. Я же, рискну.
Мои сопровождающие промолчали, решив не накалять обстановку ещё сильнее, но от чего-то, стали посматривать на меня с ещё большим осуждением. Пожав плечами, отправилась за девушкой. Их повозка, на первый взгляд, ничем не отличалась от других, но стоило присмотреться, как можно было увидеть совсем другое качество дерева и обивки с более дорогим обрамлением.
– Присаживайся, – мужчина протянул мне маленький деревянный табурет.
Я благодарно улыбнулась и с облегчением присела.
– Меня Лия зовут, а тебя как? – тихо спросила девушка.
Я заметила одну закономерность: все имена здешних людей были простыми и состояли из трех-четырех букв, поэтому, я решила отделаться коротким именем, чтобы не выделяться.
– Тара.
Нор протянул мне деревянную пиалу с кашей и тихо, чтоб никто не слышал, сказал:
– Я давно знаю Пеку и помню, как выглядела их дочь.
Напряглась, ожидая, что же мужчина решит делать дальше.
– Не переживай, – успокоил он меня, – я никому ничего не скажу. Если этот добрый человек поручился за тебя, значит и я буду рад сделать то же самое.
В сердце что-то защемило, глаза заблестели от непролитых слез, а руки предательски задрожали. После слов этого мужчины, я поняла, что очень соскучилась по заботе бабушки, по поддержке подруг, по чувству безопасности. Моя жизнь здесь походила на калейдоскоп неприятностей, который не известно еще чем закончится.
– Ну ладно тебе… тише-тише, – меня приобняла Лия.
Уткнулись лицом в плечо девушки и громко шмыгнула. И почему, когда тебя жалеют, плачется ещё горче?
Девушка гладила меня по спине, потом по плечам и голове, но в один момент, ее рука остановилась, а губы зашептали:
– Папа…
Я не сразу поняла, в чем крылась причина таких действий, пока Лия, с тщательным усердием не начала поправлять платок на моей голове, который, по-видимому, сполз от ее утешений.
Подняв заплаканные глаза, уставилась на моих притихших спасителей. Они пытались скрыть удивление от всего обоза, но не могли спрятать из глаз любопытство.
Понимая их немой вопрос, отрывисто ответила:
