Огненные строки Победы. Литературные страницы. Спецвыпуск - страница 6



на целый день…
Над головою солнце, голубое небо,..
а в детском кулачке зажат кусочек хлеба…
Но голос «Граждане! Воздушная тревога!»
спешит направить снова всех в дорогу
в подвал под домом, где мы все живём,
и где теперь проводим день за днём,
где мерный метронома стук
в гнетущей душу тишине
пугает мирный детский слух
напоминаньем о войне.
Схватив всё ценное с собою,
а именно ДЕТЕЙ и ХЛЕБ,
бельё и карты пайковые,
спускались все как-будто в склеп…
А в редкие часы затишья,
когда налёта нет или обстрела,
сестра и мама пишут папе письма,
а мы рисуем танки неумело.
Рисуем звёзды, очень крупно ПАПУ.
С крестами фрицев маленьких в огне…
И думаем, когда ж закончится блокада?
Когда же, наконец, придёт конец войне?»
Такие страшные воспоминанья
старушки-тётушки моей,
тяжёлые лишенья и страданья,
что выпали на долю ей,
сонм мыслей пробудили вдруг во мне…
И появился СТРАХ ВОЙНЫ… и о ВОЙНЕ…
С Т Р А Х!!!
О котором я не думал прежде,
И о котором редко думаем все мы…
СТРАХ ВОЙНЫ…
И лишь одна НАДЕЖДА,
чтоб только не было ВОЙНЫ!
06.08.2018 г.

Я не знал войны…

Памяти моего отца, Волынцева Леонида Константиновича, прошедшего всю войну, с первого до последнего дня, защищавшего Ленинград и Сталинград, участвовавшего в боях на Невском Пятачке и десанте на Малую Землю, принимавшего участие в боях за освобождение черноморских городов-портов Болгарии и Румынии, а также в боях за освобождение придунайских государств в составе Дунайской Военной флотилии…

Мне было 15 лет, когда я написал это стихотворение. Отец не любил рассказывать нам о войне, и, только слушая разговоры-воспоминания друзей-ветеранов, часто собиравшихся у нас дома, и его собственные, и смотря на его награды, которые он носил только в майские праздничные дни, я немного начинал понимать, что пришлось пережить их поколению…




Я не знал войны.
Я вырос после.
Я не слышал
взрывов бомб,
снарядов вой…
Но отец мой —
Он
прошел и выстоял
Путь войны
дорогой боевой.
Мой отец
прошел
дорогой длинною
от мальчишки-юнги
до старшин…
Проходил на катере
Он
полями минными,
и ни разу
не нарвался
Он
на рогатки мин.
1973 г.

Поход Фрица

Леонид Волынцев


Во время войны мой отец Леонид Константинович Волынцев иногда успевал писать стихи. Ему было 18 лет, когда в блокадном Ленинграде он написал это стихотворение.



Фриц Шмульке, воин бравый,
Наступал на Ленинград
И орал басищем, пьяный:
«Скоро будет там парад.»
Вот уж видны стали трубы,
Город встал совсем вблизи,
Но… кругом валялись трупы,
Люди ползали в грязи.
И снарядов вой и взрывы
Сжали сердце «храбреца»,
Пули с визгом проносились
И попали в «молодца».
И пополз назад, гадюка,
Скрежеща зубами зло.
Город хоть и очень близко,
Но победа далеко.
Снег пошёл, замёрзли реки,
Фриц в окопе всё сидел.
Он уж вот как три недели
Ничего почти не ел.
Высох весь, замёрз «бедняга»,
Помогли тогда ему:
Красной Балтики ребята
Сняли с Фрица голову.
Не увидел Шмульке бравый
Ни жену, ни дом родной…
Так не суйтесь, фрицы, больше
В наш советский крепкий строй!
19 – IV – 42 г.
Леонид Волынцев

На фото: Мой отец Леонид Константинович Волынцев (1943 год), страницы из военного дневника отца; после его смерти я нашёл у него в различных документах… С войны из его дневников осталась только часть одной общей тетради тетради… Он никогда не говорил, что писал стихи, об этом я узнал потом, из этой тетради и от его младших сестёр…

Начало войны…

Я тогда ещё в школе учился, когда мне отец рассказал о начале войны, какое оно было для него, для них, ещё пацанов, но уже принявших присягу молодых моряков, учащихся в Школе Боцманов на острове Валаам. А принимали туда ребят в возрасте от 14 до 17 лет. В 1940 году был первый набор. С началом войны был первый и последний выпуск молодых юнг и боцманов.