– Ты безответственный! Лучше бы его съел Депря! – сказала Дафна.
Меф покосился на хитрую кошачью морду.
– Ничего себе утверждение! И главное: от кого я его слышу! От девушки с флейтой, которая по роду службы обязана защищать всех хомяков, сусликов и прочих хордовых, позвоночных, плацентарных грызунов!
Даф не любила рассуждений про «род ее службы». Они лишний раз подчеркивали, что Меф еще не свет и до света ему ох как неблизко. Слишком сильна была в нем самость и желание лично решать, что хорошо и плохо, что делать и чего не делать. «Меж светом и тьмой останься собой!» Девиз звучный, но бессмысленный. Что такое тьма, как не выродившийся свет, не имеющий собственной творческой энергии и не способный самостоятельно создать даже мухи? И что ты имеешь, чего не получил бы извне? Таланты, разум, зубы, волосы, кости, пальцы – даже это от света.
Пусти Буслаева сейчас в Эдем – он после короткого периода адаптационного смущения и вежливого шарканья ножкой принялся бы валить в эдемском саду деревья, выстроил бы из них дом, воздвиг вокруг дома стену и принялся бы сам определять, кого пускать за свою ограду, а кого не пускать. Надо полагать, досталось бы не одним назойливым русалкам и скрипучим лешакам. Учитывая же, что смерти в Эдеме нет, лет так через миллиард весь Эдем оказался бы занят одним Буслаевым, а от вечных деревьев остались бы только вечные пеньки, на которых сидели бы контрабандно просочившиеся гномики.
– Меф! Ты баран! – вздохнула Дафна.
Буслаев отнесся к этому определению философски:
– Ты меня с бараном не сравнивай. Вдруг бараны обидятся?
На лбу у Дафны прорезалась озабоченная морщинка. Она думала о Варваре.
– Надо купить продукты. Что-нибудь долгоиграющее. Гречка, рис, вермишель, колбаса, сахар, мука… – сказала она.
Меф вспомнил, как в кастрюле у «гражданки Гормост» переваренные сосиски выворачивались наизнанку, образовывая причудливые композиции на тему многомерного пространства.
– А мука зачем? – спросил он.
– Для блинчиков, пирогов и так далее.
– Варвара, пекущая блинчики! На такое у меня воображения не хватит! Лучше побольше круп, консервов и колбасы.
– Варвара сильно изменилась за последние полгода, – серьезно сказала Даф. – Осталась совсем без денег. Эссиорх пытался ей дать – не берет. Продукты – дело другое. Их еще можно подсунуть, что мы и делаем.
– А бесконечная кредитка? – Мефодий слышал о ней от Корнелия.
– Обнулилась на другой день после гибели Арея. Банкир разнюхал моментально. Интересно, кто ему капнул?
Мефодий вспомнил коллекцию разбитых автомобилей, которые Варвара оставляла у столбов в разных местах Москвы.
– А машины? У нее же штук десять было. Можно постепенно продавать.
– Не осталось даже велосипеда… Арей не обременял себя такими скучными вещами, как права и документы. Половина машин Варвары оказалась в угоне. На другой половине были совершены преступления. Машины мрака, сам понимаешь.
– Она же где-то работала, – вспомнил Меф.
– Да, с зимы. В магазине «Сувениры» на Старом Арбате. Дали два месяца испытательного срока. К концу второго месяца заявили, что она не подходит, и вытурили.
– Заплатили хоть что-то?
– Нет. Сказали, у них пропала бронзовая лошадь, и она сама им должна.
– Обвинили, что она ее украла? – возмутился Буслаев.
– Или не уследила… Варвара говорит, они сами спрятали. Корнелий был в бешенстве. Примчался в магазин и…
– …разнес все из флейты?
