Мы с Абрахамом шагали по длинному потайному коридору, прорезанному прямо в толще металла. Гладкие стены туннеля были созданы с помощью тензоров. Пользуясь способностями Профа к дезинтеграции, мы могли превращать сплошной металл, камень или дерево в пыль, собственными руками прокладывая туннели сквозь сталь, словно в податливой глине.
Вход в убежище охранял Коди. Мы всегда выставляли часовых после операции. Проф постоянно ожидал, что один из появившихся эпиков окажется приманкой и, пока мы будем его убивать, кто-то другой, более могущественный, попытается нас выследить.
Это было вполне реально.
«Что мы станем делать, если группа эпиков решит захватить город?» – вздрогнув, подумал я, входя следом за Абрахамом в убежище.
Освещенное желтыми лампочками, ввернутыми прямо в стены, убежище представляло собой средних размеров комплекс стальных помещений. За столом у дальней стены сидела Тиа – рыжеволосая женщина средних лет в очках, белой блузке и джинсах. Большой деревянный стол, поставленный здесь несколько недель назад, казался мне странным символом постоянства.
Абрахам подошел к Тиа и бросил на стол радужные лепестки – она удивленно подняла брови.
– Откуда это? – спросила она.
– Из кармана Поляризации, – ответил я.
Тиа собрала лепестки.
– Это уже третий эпик, который является в попытке нас уничтожить, – сказал я. – И каждый как-то связан с Новым Вавилоном. Тиа, что происходит?
– Точно не знаю, – ответила она.
– Похоже, Проф знает, – сказал я. – Он мне об этом говорил, но объяснять ничего не стал.
– Тогда пусть сам тебе и расскажет, когда будет готов, – ответила Тиа. – А пока что – тут на столе лежит для тебя документ. Тот, о котором ты просил.
Она явно пыталась меня отвлечь. И все же, сбросив рюкзак, из которого торчали куски винтовки, я остановил взгляд на лежавшей на столе папке с моим именем.
Тиа скрылась за дверью комнаты Профа, оставив меня наедине с Абрахамом, который устроился на стуле возле верстака, с грохотом положив на него свое оружие; один из гравитонных модулей, похоже, треснул. Абрахам снял со стены несколько инструментов и занялся починкой пулемета.
– О чем нам не хотят говорить? – спросил я, беря папку со стола Тиа.
– О многом, – ответил Абрахам. Легкий французский акцент придавал его голосу задумчивый оттенок. – Все правильно. Если кого-то из нас схватят, мы не сможем ничего рассказать.
Недовольно буркнув, я прислонился к стальной стене рядом с Абрахамом.
– Новилон… Новый Вавилон. Ты там бывал?
– Нет.
– Даже прежде? – спросил я, перелистывая страницы в папке, которую оставила мне Тиа. – Когда он назывался Манхэттен?
– Ни разу, – ответил Абрахам. – Извини.
Я посмотрел на стол Тиа. Стопка папок на нем показалась мне знакомой. Мои старые записи об эпиках. Я потянулся и взял папку со стола.
«Регалия, – значилось на первом листе. – В прошлом – Эбигейл Рид».
Женщина-эпик, в настоящее время правившая Новилоном. Я извлек из папки фотографию пожилой негритянки с изящными чертами лица. Она показалась мне знакомой, – кажется, когда-то она была судьей? Да… А потом стала звездой собственного телевизионного шоу «Судья Регалия». Я пролистал несколько страниц, освежая в памяти воспоминания.
– Дэвид… – предупредил Абрахам.
– Это мои заметки, – сказал я.
– На столе у Тиа. – Даже не посмотрев на меня, он продолжил возиться с оружием.
Вздохнув, я закрыл папку и начал читать оставленный Тиа документ. Это было письмо от одного из ее связных, лориста – так мстители называли тех, кто изучал эпиков.
