Готово. Основание архитрава. А теперь под углом в двадцать градусов…
Ее раздражение улетучивалось по мере того, как на бумаге появлялись линии восточного фасада. В ее воображении те же линии возникали в новом виде, переведенные из двухмерного измерения в трехмерное, где приобретали прочность и глубину, начиная жить в пространстве и во времени. Уже знакомое чудо, но от этого не перестающее изумлять.
Пока эти двое корпели за чертежными столами, мистер Хэксби сидел у камина. Он читал, иногда делая записи своим корявым почерком. Он проверял счета и счета-фактуры, а также делал пометы на полях писем. Он попросил плотника прикрепить по доске к обоим подлокотникам своего кресла и использовал их как письменный стол. Из-за лихорадки его почерк с трудом поддавался прочтению. Случалось, даже Кэт не могла разобрать написанное.
Шло время. Свет угасал. Колокола на близлежащих церквях пробили семь часов, хотя и не в унисон.
Мистер Хэксби отпустил Бреннана. Чертежнику причиталась дополнительная плата за работу, которую он сделал дома. Хэксби сам достал деньги из кошелька и велел Кэт сделать отметку о платеже. Она прибавила это к списку различных текущих расходов. Пробежала глазами записи и увидела тревожащее количество уже сделанных отметок. Сложила в уме, и сумма ее потрясла. Оставалось два месяца до внесения квартальной арендной платы за чертежное бюро.
Чертежник подошел к ней, чтобы получить деньги и отметить инициалами выплату как полученную. Мистер Хэксби отлучился в свой кабинет по нужде.
Бреннан не спешил. Он стоял очень близко от Кэт. У него была светлая кожа, розовые щеки и россыпь веснушек на носу. Парика он не носил, волосы цвета песка. Кэт заметила двух серых вшей, копошащихся у корней волос, где они распадались на пробор с левой стороны.
Он положил перо и подул на свои инициалы, чтобы буквы просохли. Кэт почувствовала, как его дыхание тронуло ее щеку. Она непроизвольно отвернулась. Он взял бумагу. Уставился на нее своими бледными глазами, ни голубыми, ни серыми, похожими на речную гальку.
Она протянула руку за бумагой, чтобы он поскорее ушел. Он дотронулся до ее руки. Она отдернула руку.
– Меньше спешки, – сказал он, улыбаясь, – больше скорости. Зачем спешить? – Он облокотился о стол правой рукой. Левой рукой легонько, будто перышком, погладил ее шею. Она схватила свой циркуль и воткнула между его указательным и средним пальцами. Еще доля дюйма – и циркуль вонзился бы в пальцы.
Он отдернул руку. Острые ножки циркуля прокололи список расходов и вонзились в дерево стола.
Он вскинул руку:
– Черт побери, ты могла меня ранить. Тем более это моя правая рука.
– В следующий раз я вас заколю. – Кэт выдернула циркуль из стола и направила на него. – И одной рукой вы не отделаетесь.
– Ах так! – Он опустил руку и ухмыльнулся, показав длинные желтые клыки. – Чертовка. Мне нравятся женщины с характером.
Дверь кабинета открылась. Бреннан неторопливо направился к крючку, на котором висел его плащ.
– Как, вы еще здесь, Бреннан? – сказал Хэксби. – Я думал, вы давно ушли.
К чертежнику вернулось самообладание.
– Разговаривал с Джейн, сэр. – Он низко поклонился. – Желаю вам доброй ночи.
– Он подает большие надежды, – сказал мистер Хэксби, когда звук шагов Бреннана послышался на лестнице. – Особенно хорош в мелких деталях. Рен был прав.
Кэт подбросила еще лопату угля в огонь, старательно отворачивая лицо, чтобы скрыть румянец. В это время года огонь был роскошью. Снова расходы. Хэксби постоянно мерз, еще один симптом болезни. Как он говорил, кровь у него теперь сделалась холодной. И становилась все холоднее и холоднее. Она распрямилась и посмотрела на него.
