Кирилл о чем-то разговаривал с Илоной. Она сидела вполоборота к нему и что-то страстно говорила, у него же был такой вид, будто его отчитывают. Подойдя, я услышала лишь обрывок разговора.
— И глаз же не спускаешь, — сказала Илона.
— Потом, — процедил Кирилл, поймав мой взгляд, снова напрягаясь, как в приемной.
Я прикусила губу, похоже, мое присутствие действует на него напрягающее. Я почувствовала себя виноватой.
Помогла Леночке расставить кружки и только после этого прошла на свое место, заметив, что Илона глянула на меня, потом многозначительно — на Кирилла и только покачала головой. Я сгорала от любопытства, что же он ей рассказал. А ведь только что рассуждала о том, что Кирилл не из тех, кто будет трепаться. Неужели ошиблась?
Когда Золотаревский занял свое место, голоса стихли. Ну, точно, детский сад вторая четверть.
— Всем доброго утра! — бодро сказал Владимир Петрович. — Пьем кофе, настраиваемся на рабочий лад. Вчера мы посвятили наше собрание знакомству с Изольдой. — Я получила короткий кивок. — Сегодня жду обычный отчет от вас о проделанной работе. Изольда, — теперь он обратился непосредственно ко мне, — мы собираемся вот так все вместе каждый будний день ровно в девять утра, каждый рассказывает о своих успехах и неудачах, мы вместе обсуждаем это и пытаемся решить проблемы, после чего все отправляются доделывать свою работу или же получают новое задание.
Теперь это сборище напомнило мне не школу или детский сад, а скорее кружок анонимных алкоголиков. «Вместе обсуждаем и пытаемся решить проблемы» — ну надо же.
— Андрей, Петя, — начал Владимир Петрович. — У тебя, Петя, на данный момент единственное задание — научиться владеть собственной силой. Андрей вызвался тебе помогать. Андрюша, расскажи нам, как успехи?
Правильно сказала Леночка, этому человеку нельзя не поражаться. Ведь именно он все это организовал, собрал этих людей вместе, создал порядок, подобие рабочего расписания, иллюзию работы.
— Да чего тут говорить, — отозвался Андрей. — Я учу его, как можно применить силу в бою, а он мне талдычит, что на все можно применить математические формулы. — Князев тайком показал смутившемуся Пете язык, мол, говорил же, что пожалуюсь.
— Петя? — терпеливо спросил Владимир Петрович, желая услышать мнение каждого.
— А что?! — неожиданно импульсивно отреагировал мальчик. — У Андрея все сводится к грубой силе! А я так не могу! Как я могу превратить воздух в ветер ровно такой силы, чтобы сбить противника с ног. Откуда я знаю, какая сила сбивает? На глазок? — он явно передразнил Андрея. — Глазки у картошки. А я хочу все точно высчитать, чтобы потом не ошибиться, а Андрей торопит.
— Андрей?
— А чего мудрить-то? — возмутился здоровяк. — Раз-два, и все легли — ты победитель.
— Андрей, — Золотаревский покачал головой, — помнишь, о чем мы с тобой говорили перед тем, как я поручил тебе Петю?
— Конечно! — Андрей расплылся в улыбке. — О том, что я очень сильный боевой маг, и только я могу научить пацана, как применить его силу, чтобы защитить себя и других.
— А еще?
Андрей пожал плечами, вид у него был обиженный.
— Вы много чего говорили, — пробормотал он.
Владимир Петрович вздохнул.
— А еще я говорил о том, что ты должен направить Петю, а не пытаться навязать ему свои правила. У вас совершенно разная природа дара и, тем более, разный характер. Только Пете решать, как он будет управлять своими способностями, ты должен подсказать как опытный старший товарищ, а не заставлять делать все по твоему образу и подобию. — Андрей нахмурился. Петя ликовал. — А ябедничать совсем некрасиво, — закончил Золотаревский.
