Огни над городом. Они умрут друг за друга… - страница 6

Все смотрели как завороженные. Мать охала, но не когда в дочь летел очередной огненный взрыв, а в те моменты, когда Кьяра с удивительной легкостью применяла сложные заклинания. Она хотела, чтобы дочь проиграла. Отец одновременно негодовал и увлеченно смотрел, ему не нравилось то, что умеет дочь и одновременно завораживало. Дэрик и Асфаран сотворили себе по высокому креслу и расположились в них с комфортом. Они подпрыгивали и едва не взрывались криком, когда Жизольд, лишь в последнюю секунду, успевал увернуться или закрыться от заклятия. Им нравилось.

Но уже через пятнадцать минут Кьяра нашла дыру в обороне дяди – он пытается предугадать действия соперника. Какое бы заклинание она не применяла, дядя чаще всего был уже готов к обороне. Причем ориентировался он только по движениям соперника. Выкрикивать заклинания в дуэли было признаком дурного тона. Если не умеешь молча, одними мыслями управлять своей магией – сиди в кустах. Так говорили заядлые дуэлянты Кароса. И Кьяра решила воспользоваться этой возможностью одурачить дядю. Она подняла правую руку вверх ладонью к небу, как будто хотела вызвать шторм на голову Жизольда. Тот моментально выставил над собой Зеркальный Щит, собираясь отразить стихию обратно в небеса. Но тут у его правого виска что-то загудело. Жизольд медленно повернул голову и увидел огненный шар, висящий в нескольких сантиметрах от его лица. Он перевел взгляд на Кьяру, которая так и стаяла, подняв правую руку вверх, но вот левая… Левая была вытянута вперед, а с ладони все еще поднимался легкий пар. Лицо девушки было слегка напряжено, она удерживала огонь телекинезом, не позволяя ему достигнуть цели. Дядя сглотнул, он видел бурлящую силу в ауре огненного шара и понимал, что если бы Кьяра не остановила заклинание, его нужно было сметать веником и отправлять к целителям в банке. Дело в том, что его Зеркальный Щит был распахнут над ним. И отразил бы лишь атаку сверху. Перед этим огненным шаром Жизольд был бессилен. И он завел руки за спину. Это был знак, что маг сдается. Кьяра улыбнулась и, быстро глянув на брата и деда, силой мысли швырнула все еще висящий у лица дяди шар в скалу. Дед давно жаловался, что она закрывает вид на Радужный океан. Когда пыль опустилась, от скалы не осталось и воспоминания. Жизольд был в восторге. Уже давно Главнокомандующий не встречал равных себе противников, а ведь Кьяре на тот момент было лишь шестнадцать. В общем, дядя был целиком и полностью на стороне Кьяры.

После этой дуэли, Дасторий перестал ругаться и пытаться переубедить дочь. Но, втайне от нее и всех домашних, он еще несколько недель беседовал с профессорами Академии. Спрашивал совета, пытался убедить их отказать дочери в поступлении и опять же кричал. Дасторий вообще переходил на крик в любой подходящий, а особенно в не подходящий момент. Но его старания не увенчались успехом. Все наставники Академии очень любили Кьяру и были одного мнения с Асфараном Дайлереон – мы и так из-за этого закона потеряли много сильных магов. В конце концов, Дасторий сдался окончательно и отошел в сторону. Хотя своего одобрения так и не высказал.

У Дэрика жизнь была легче. Его магическое образование не вызывало никаких споров. Отец лишь раза два в год читал ему лекцию на тему – клан Дайлереон всегда давал миру лучших волшебников и ты должен быть на высоте…

У него была другая страсть. И она не один десяток раз приводила его в башню директора Академии, профессора Крэйга, а затем на исправительные работы в гномьих подгорьях. Тяга к приключениям и новым знаниям, которых не давали в Академии. Но Дэрик не расстраивался. Ведь эта тяга была сильнее, чем страх перед наказанием. Тем более что его любимая сестричка Кьяра всегда была рядом, постоянным спутником всех его приключений. И вскоре все в Академии, включая профессоров, стали считать Кьяру и Дэрика близнецами. Тем более что они и внешне были похожи. Оба высокие, стройные и очень симпатичные молодые люди. У обоих черные, как смоль волосы. У Дэрика аккуратная стрижка и лишь пара прядей падала на глаза, а у Кьяры волосы длинные, до середины бедра. Отличались лишь глаза. Кьяра смотрела на всех светло серыми глазами, с едва заметным металлическим блеском, который становился стальным отливом в минуты возбуждения или злобы. У Дэрика же глаза темно серые, а когда он злился – почти черные.