Миссис Олдброк взяла ее под локоть.
— Каждый несет свой крест, — произнесла она, — раньше мне казалось, что мой — слишком тяжел. Но все мы что-то теряем, что-то находим... Однако я не закончила. В городе говорят, что Максимилиан и сам был волком.
— Что? — Джейн рассмеялась, но осеклась. — Какие глупости!
— Ваша мама наверняка находила похожие предания у индейцев, — невозмутимо заметила Сильвия. — Человек-зверь, получающий силу своего тотема.
— Верно, — кивнула Джейн. — Но я не ожидала встретить похожие истории в Англии.
— Люди везде одинаковы, — пожала плечами Сильвия. — Многие не видят дальше своего носа.
Она отпустила локоть Джейн и пошла вперед по едва заметной тропинке. Но по ее словам выходило, что правы как раз те, что способны посмотреть вдаль?
— Подождите, Сильвия, — Джейн догнала ее и пошла рядом. — Простите мое любопытство, но почему вы портите газон перед домом.
— Кто вам сказал, что я его порчу? — улыбнулась она. — В конце концов, трава она и есть трава, а Томасу не помешает напомнить, где его место.
Сильвия остановилась на вершине холма, и ветер растрепал ее седые волосы, хлестнул прядями по лицу.
— Тут очень красиво, правда?
Джейн молча кивнула, оглядывая открывшийся простор. Зеленая трава сменялась сиреневыми полосами вереска, роща, уже начавшая желтеть, протягивала к холмам ветки, шептала. Облака играли в догонялки, хватая друг друга за белые пенные пятки, а земля лениво подставляла солнцу зеленую спину, и хотелось лечь на траву и просто наслаждаться этим днем, никуда не торопясь.
— Кое-кто в Вуденкерсе считает, что здесь, за моим поместьем, начинается совсем другой мир, — сказала миссис Олдброк, и ее голос прозвучал без усмешки.
— С магией и оборотнями? — уточнила Джейн. — Вы верите в это?
Сильвия улыбнулась и повернулась к дому, который отсюда казался совсем небольшим.
— Боюсь, моих верований хватит на отдельную книгу. Разберитесь сначала с записями вашей матери, Джейн.
Миссис Олдброк повернула назад, и Джейн, слегка задетая ее ответом, нехотя последовала за ней, однако вскоре едва не уткнулась в спину, укрытую все той же меховой накидкой. Сильвия подняла тяжелую трость и указала правее — на невысокий холм, подножие которого покрывали кусты, усеянные ягодами, красными, как капли крови.
— Это случилось там, — глухо сказала дама.
Остаток пути они проделали молча.
В поместье Джейн поднялась наверх и на самом деле поработала над рукописью, а когда она спустилась к обеду, ее ждал сюрприз.
— Я решила нарисовать вам карту Вуденкерса, — пояснила миссис Олдброк, размашистыми движениями карандаша перечеркивая лист пополам. — Всего две главные улицы: Центральная и Лунная. Посередине площадь Копья. Тут полицейский участок, как вы уже знаете, здесь фотоателье, где вы тоже наверняка побывали. Город поделен на четыре ломтя, точно пирог. В левом верхнем рынок, в конце Лунной улицы — церковь святого Эдварда. А вот сюда вам лучше не соваться, район бедный, люди пьющие и вульгарно невоспитанные. Здесь, — она ткнула в нижний правый «ломоть» города, — паб. Там жутко воняет… Вам вот сюда. Третий дом от площади Копья вверх по Центральной улице. Я прикажу Томасу вас отвезти. Элизабет Блювенгейз милая девушка. Я хорошо знаю ее мать. Какое-то время даже думала, что именно она составит партию моему Максу…
Миссис Олдброк усмехнулась, но Джейн смотрела на белый лист бумаги. Карта Вуденкерса получилась вполне понятной. Значимые объекты Сильвия подписала, а некоторые даже пометила дополнительными символами: крест обозначал церковь, яблоко — рынок, паб обзавелся пивной кружкой с пышной пеной наверху.
