– Не беспокойся, Логан. Я позабочусь о тебе и твоей маме. Обещаю.
* * *
В четыре часа утра я наконец пришел в себя; я лежал в постели и смотрел в потолок.
Я: Ты не спишь?
Я смотрел на экран телефона, ожидая появления кружочков, но они не появились. Когда телефон зазвонил, я затаил дыхание.
– Я тебя разбудил, – прошептал я в трубку.
– Немножко, – ответила Алисса. – Что случилось?
– Ничего, – солгал я. – Я в порядке.
«К двадцати пяти годам ты скопытишься».
– Твой отец или твоя мать?
Она всегда понимала такие вещи.
– Мама.
– Она была под кайфом или трезвая?
– Под кайфом.
– Ты веришь в то, что она сказала, или нет? – Я молчал и начал щелкать зажигалкой. – Ох, Ло…
– Извини, что разбудил тебя. Я могу повесить трубку. Спи дальше.
– Я не устала. – Она зевнула. – Не обрывай звонок, пока сам не сможешь заснуть, ладно?
– Ладно?
– У тебя все в порядке, Логан Фрэнсис Сильверстоун?
– У меня все в порядке, Алисса Мари Уолтерс.
Хотя это казалось мне ложью, но ее голос почти всегда заставлял меня поверить в эту ложь.
Логан
До того как я два года назад познакомился с Алиссой, я никогда по-настоящему не праздновал свой день рождения. Келлан всегда отводил меня куда-нибудь поужинать, и мне это нравилось. У него отлично получалось напомнить мне, что я не один в мире, но Алисса каждый год на мой день рождения делала что-то еще более важное. Два года назад мы отправились в Чикаго, чтобы посмотреть редкий документальный фильм о Чарли Чаплине, который показывали в старом кинотеатре. Потом она отвела меня в хороший ресторан, где я чувствовал себя одетым слишком бедно. Алисса происходила из среды, где роскошный ужин был нормой, я происходил из мира, где и просто поужинать-то не всегда удавалось. Когда она заметила, как мне неудобно, мы отправились бродить по улицам Чикаго и поедать хот-доги, стоя под скульптурой в виде огромной фасолины.
Это был первый лучший день в моей жизни.
Год назад мы побывали на кинофестивале в северном Висконсине, и Алисса арендовала домик, чтобы мы могли там жить. Все выходные мы смотрели фильмы и потом засиживались допоздна, обсуждая те кадры, которые больше всего вдохновили нас – и которые, вероятно, были сняты людьми, употреблявшими слишком много запрещенных веществ.
Это был второй лучший день в моей жизни.
Но сегодня все было иначе. Сегодня мне исполнилось восемнадцать, уже шел двенадцатый час ночи, а Алисса мне даже не позвонила.
Я сидел в своей комнате и смотрел с диска документальный фильм о Джеки Робинсоне[2], слыша, как мама неуверенной походкой слоняется по квартире. Рядом с моей кроватью лежала стопка счетов, и я чувствовал, как мой желудок стягивается в тугой узел при мысли о том, что мы не сможем заплатить за жилье. Если мы не сможем внести арендную плату, отец ни за что не даст нам жить спокойно. А если я попрошу его о помощи, то расплачиваться наверняка придется маме.
Я сунул руку под матрас и достал конверт, потому пересчитал деньги, которые накопил самостоятельно. От надписи на конверте меня затошнило:
Средства на колледж.
Поганая шуточка.
Я пересчитал деньги еще раз. Пятьсот пятьдесят два доллара. Я копил их уже два года, с тех самых пор, как Алисса заставила меня поверить в то, что когда-нибудь я смогу это сделать. Я часто думал о том, как когда-нибудь накоплю достаточно, чтобы пойти учиться, сделаю хорошую карьеру и куплю дом, в котором сможем жить мы с мамой.
