Я последовал за ней, потому что мне было интересно, куда она направляется – и неважно, почему.
Она остановилась перед приставной лестницей, ведущей к гигантскому рекламному щиту.
– Та-дам! – воскликнула Алисса, пританцовывая от восторга.
– Хм-м?
– Это тебе подарок на день рождения, олух!
– Ты хочешь подарить мне на день рождения приставную лестницу?
Она закатила глаза и выразительно вздохнула.
– Давай за мной, – скомандовала она, начиная карабкаться по лестнице. Я послушался.
Мы забрались наверх по самой высокой приставной лестнице, какую я когда-либо видел. На щите, на который мы лезли, красовалась реклама: «2 доллара за 5 бургеров у «Голодного Гарри». Я видел, что Алисса побаивается высоты, поэтому изо всех сил старается не смотреть вниз. Щит был окружен перилами, не дававшими нам свалиться, но все равно для нее здесь, похоже, было высоко.
– Ты не боишься? – спросил я, осваивая новые для себя навыки.
– Ну… то есть… немножко боюсь. Мне кажется, трудно понять, боишься ты высоты или нет, пока не окажешься очень высоко… а, неважно. – Она медленно отошла к краю щита и достала корзинку для пикника и завернутые в бумагу подарки. – Вот, держи. Сначала открой подарки.
Я послушался и едва не свалился вниз, когда увидел подарки.
– Я не была уверена, какой именно фильм ты смотрел со своим дедушкой, поэтому взяла все DVD, какие смогла найти, – объяснила она. Я держал в руках двенадцать дисков с документальными фильмами об устройстве галактики, и тот фильм, который мне показал дедушка, был в этой стопке.
– Господи… – пробормотал я, сжимая двумя пальцами переносицу.
– И еще… – Алисса махнула рукой в сторону неба. – Это самое лучшее место, которое я смогла найти, чтобы посмотреть ночью на звезды. Я несколько дней колесила по всему городу, пытаясь отыскать такую точку. Знаю, это, наверное, глупо, но я решила, что тебе понравится вид отсюда. – Она нахмурилась. – Глупо, да? Мне следовало придумать что-нибудь получше. В прошлые два года я справилась неплохо, и я решила, что это будет…
Я схватил ее за руку, и она умолкла.
– Спасибо, – прошептал я, вытирая глаза свободной рукой. Потом шмыгнул носом и кивнул. – Спасибо.
– Тебе нравится?
– Нравится.
«Я начинаю влюбляться в тебя…»
Помотав головой, я попытался прогнать эту мысль.
Я не мог ее любить. Любовь означала боль. А она была одним из двух светлых пятен в моей черной жизни.
Я снова перевел взгляд на небо.
– Если посмотришь вон туда, то увидишь созвездие Скорпиона. В разные времена года те или иные созвездия видны лучше, чем другие. Скорпион, начиная с самой нижней звезды, выгибается вверх, а потом разделяется на пять точек, из-за чего немного похож на одуванчик. Самая яркая звезда этого созвездия – Антарес. Дедушка когда-то сказал мне, что это – сердце Скорпиона. Видишь? – спросил я, указывая на небо. Алисса кивнула. – Есть легенда, будто Орион, яростный охотник, хвастался, что сможет убить всех зверей в мире. Но скорпион победил его, и Зевс, бывший свидетелем этой битвы, в награду навечно вознес скорпиона в ночное небо.
– Красиво.
– Да, – прошептал я, бросая взгляд на нее, потом снова в небо. – Очень.
– И это тоже красиво, – произнесла она.
– Что красиво?
Она улыбнулась уголками губ, продолжая разглядывать звезды.
– То, как ты смотришь на меня, когда думаешь, будто я не вижу.
Мое сердце сбилось с ритма. Она заметила, как я глазею на нее?
