Николай едва удержался за спасительную железку, так как инерционный рывок его двухсот тридцати фунтов, да ещё почти ста сорока Эммилии чуть не отправил обоих в полёт за кроватью. Горячие забинтованные пальцы выпростались из-под одеяла и сильно впились ему в голую руку. Темно, хоть глаз коли. Какая-то едкая смесь каменной пыли и сора забивала носоглотку. Офигеть приключение! Только ведь они так долго не провисят… Словно в ответ на его просьбу, обрушилась часть внешней стены. Та, где раньше было окно. Сразу стало светлее.
Вверху угрожающе нависали торцы балок перекрытия. Так вот что это был за камнепад! По внешней стороне их шатровой конструкции ссыпались скальные плитки, слагавшие крышу. Хорошо, что не внутрь. Вес-то там… Ага! Справа, буквально в шести-семи футах от него из стены торчал толстый деревянный брус с несколькими, всё ещё держащимися на нём досками. Насколько смог рассмотреть, он по-прежнему упирался в противоположную стену. Оставалось надеяться, что вес жены выдержит.
– Эммилия, я тебя сейчас раскачаю. Ты должна попасть вон на ту балку!
Та лишь отрицательно помотала головой. Глаза были круглыми от ужаса.
– Упадём оба!!! Я долго не продержусь!
Это подействовало.
– Готова? Как скажу «Давай!» – цепляешься за бревно.
Начал её раскачивать. Огнём горела рука, вцепившаяся в тонкий прут дверной ручки, но Коля старался об этом не думать. Сначала нужно спасти жену. Раз, два, три… Амплитуда увеличивалась.
– ДАВАЙ!!!
Не сразу пальцы отпустили его руку, и Эммилия уже практически пошла в обратный полёт. Поэтому упала на балку не грудью, как задумывалось, а успела лишь ухватиться руками. Вцепилась, хаотично замолотила ногами. Очевидно, страх придавал ей сил. Кое-как вскарабкалась на спасительный мосток над страшным тёмным провалом обрушившейся башни. У Зуброва отлегло от сердца. Он подтянулся, ухватившись за собственное предплечье, и отодвинул засов. Дверь комнаты открывалась наружу, поэтому, упираясь в потихоньку освобождавшийся косяк, смог залезть в крепкий дубовый проём.
– Ко-о-оля-а!!! Она проворачивается!! – истошно завопила жена. Ну, ладно! Согнув левую ногу, поджал ей к бедру полотно двери и протянул руки:
– Прыгай!
Упрашивать не пришлось. Эммилия стремглав вскочила на балку и тут же сиганула навстречу. Подхватил, стиснул. Лишь чуть хрупнуло под напрягшимися мышцами ноги храбра крепкое полотно двери. И почти сразу дошёл звук удара от долетевших до дна остатков пола их спальни. Теперь уже жена деловито поползла по стене, помогая затащить и её в спасительный проём. Получилось. Оба крепко прижались друг к другу, ожидая рассвета и помощи. Благо небо уже серело.
В пролом хорошо была видна северная башня, в которой ночевала Ритка. На вид – довольно целая. Если не считать лысой оплётки крыши, тоже лишившейся местной каменной черепицы. «Кстати, давно пора бы и нормальную начать обжигать!» – некстати пришла хозяйская мысль. И тут же сознание заработало более чётко: «Нет, это не землетрясение. Здесь их не бывает. Скорее всего, опять угольная шахта рванула!» Еле заметное красное зарево, мерцавшее за северной башней, похоже, подтверждало догадку. «Твою ж дивизию! Кажется, на этот раз ещё и «чёрный камень» загорелся!»
Замок Гринеберг, исконное владение галльских принцев, располагался над настоящим сокровищем: пластом каменного угля. Именно это секретное высокотемпературное топливо, добычу которого они организовали вскоре после возвращения из Крестового похода, позволило создать огнестрельное чудо-оружие. Вот только через несколько месяцев работы их первая угольная шахта рванула. Погибли все семнадцать горняков, находившиеся в забое, а ещё три возчика и два быка получили ранения.
