– Брат Николо, вы готовы искупить свою вину перед Господом, церковью и братством, вас воспитавшим? – начал Белармин
– Ваше преподобие, я готов на всё, лишь бы искупить свою вину, и вину своего брата. Что я должен делать?
– Познакомься. Рядом с тобой сидит монах Паолино. Вместе с ним вы отправитесь в путь в монастырь Святого Бернара с моим письмом. Двинетесь немедля и инкогнито. Вот инструкция вашего задания. Прочтёте в пути. Сейчас подъедет другая кибитка, и вы пересядете в неё. Докажите всем, что вы действительно заслужили прощения.
И воздев глаза долу, он сложил руки и проговорил:
– Аминь
– Аминь, – повторили его спутники.
Закрыв потайную дверь за беглецом, Марино открыл входную. За ней на пороге стояла миленькая цветочница, каких много по Риму торгуют свежими розами, лилиями и душистым фенхелем, возбуждающим афродизиаком. Бруно засмотрелся в скважину – что будет дальше?
– Здравствуйте, синьор Марино, я пришла как вы меня звали с букетом цветов.
– О, милая Катарина, я вас приветствую, проходите. Сегодня мы будем писать натуру. Вы готовы к этому синьорина? Вы одеты, как я вас просил?
– Я? – и девушка смущённо потупила взор…
Боже, – подумал Бруно, как она прекрасна! Неужто само божество Дианы сошло к нам преподать урок красоты? Бруно услышал, как Марино, провожая её в залу процитировал чьи-то стихи:
Диана, муза, жизнь моя!
Как зверь я, загнанный дотоле,
Признать ли истиной тебя,
И потерять навеки волю,
Добычей став своих же псов,
Конца не знающих познанья?
Кто к встрече с божеством готов –
В себе жди разочарованья!
В замочную скважину было видно, что дверь в залу осталась открытой, и сквозь дверной проём он увидел, как с женской фигуры упала накидка, и осталась лежать вокруг её ног. Она стала совершенно нагой. Он зажмурил глаза.
Почуяв движение за потайной дверью, доберман хозяина поднял лай прямо в замочную скважину. Бруно в страхе отпрянул. Уж не участь ли Актеона постигла его?
– Кастор, Кастор, прекрати, лежать! – скомандовал хозяин, и пёс, улёгся на своё место.
А Бруно стал удаляться по узкому коридору с горящим факелом в руках. То там, то здесь стали появляться по бокам проёмы с решётками в стенах. Но в одном месте коридор разделился. Куда идти? Не оставаться же здесь, в подземельях Рима навсегда? И он выбрал один из путей. Звуки, ласкающие слух, доносились всё чётче. Что это? Приближаясь к источнику, он понял, что находится под каким-то храмом, и сюда доносилась пасхальная песнь. О! Нет! Не сюда. Куда же ты меня опять завело, провидение? И он бросился назад. Должен же быть свет в конце этого тоннеля. Он бежал с факелом наперевес. Мелькала кладка древних времён, какие-то ниши, решётки… И вот, наконец, перекрестье. Теперь туда. Он снова побежал. Воздух был спёртым. Но вот послышались голоса… нет – какое-то гоготанье. Впереди показался просвет. Он завален был какими-то корзинами и хламом. Бруно составило труда всё это разгрести, и выбраться наружу. Это оказались какие-то задворки, на которых паслись гуси. Завидя незнакомца, они загоготали во все свои длинные горла, как будто вновь спасая Рим. Быстрее, быстрее отсюда.
