— Ты что делаешь? — проснулась я мгновенно. С трудом вырвала из загребущих драконьих рук поделенный надвое подол совсем новой миленькой женской сорочки, без кружева и прочих смущающих красивостей, зато очень нежной на ощупь и восхитительно воздушной. Хорошая была сорочка, пока с драконом не повстречалась.
— Собираюсь тебя переодеть, — с совершенно непроницаемой рожей сообщил он и выглядел в этот момент настолько уверенным в своей правоте, что я даже возмутиться не смогла:
— Спасибо, я сама.
Абель не возражал, даже не спорил, когда я поплелась в ванную, смирно ждал, пока я копошилась в гардеробной, и безропотно отнял собранную сумку, ни слова не сказав о том, что я слишком долго собиралась. Не то чтобы я не торопилась, но по ощущениям все равно вышло не слишком расторопно.
Абель молчал.
Из комнаты меня выводили, держа за руку, а там, кивнув поджидавшей нас служанке, повели за ней. На первый взгляд совершенно живой и настоящей…
Прощание вышло каким-то скомканным. Айана подозрительно охотно согласилась преодолеть границу Сумеречной зоны на драконах, Эльмут одобрил сознательность сестры, ввернув что-то про Сумеречного, прекратившего следить за своими землями. Прямо никто этого не говорил, но я была уверена, что хейзары просто опасаются, что та странная граница, что отделяет Темные земли от зоны, не пропустит их, и надеются, что на крыльях ее преодолеть удастся.
Утро начиналось в атмосфере сомнений и тревог, чтобы продолжиться сонным полетом и неожиданной посадкой: на нас в прямом смысле напало дерево. Вернее, лианы, его оплетающие: толстые, как канаты, и крепкие, как стальные цепи, они также оказались удивительно проворными и быстрыми.
А я узнала, что у стреноженного дракона резко портится настроение.
На подлете к границам Сумеречной зоны Абель спустился ниже своих собратьев, ощущая давящую тяжесть и подсознательно опасаясь, что мы не сможем дышать настолько разреженным воздухом. Ну, как мы… Я и король, Айана едва ли вообще заметила, как резко изменилась атмосфера вокруг нас. Правда, границу мы пролетели без проблем, только меня будто по коже погладили ледяным пером, бросив в лицо горсть холодного, пустого воздуха и украв на несколько мгновений возможность дышать. Девор и Анте летели чуть позади и несколько выше нас, Абель почти касался лапами вершин деревьев… Это-то нас чуть и не сгубило.
Что случилось, поняла я не сразу, просто ужас неожиданно дернулся, сполошно взмахнул крыльями, едва не сбросив резким нервным движением седоков со спины, и взревел, яростно полоснув лес под собой длинным огненным залпом.
Нас резко дернуло вверх — освободившийся от пут дракон попытался набрать высоту, но еще одна лиана, стремительно вырвавшаяся из густой зелени крон, оборвала наш подъем. Обвив шею Абеля, она резко дернула его вниз.
Я не успела даже толком испугаться, как Абель врезался грудью в упругую преграду из листьев и веток, на мгновение завис, увязнув в ней, остервенело рыча и выворачивая голову, а потом ухнул вниз, утягивая нас следом за собой.
Нас захватили растения, и им на это потребовалось всего несколько мгновений.
Вслед за падением дракона раздался возмущенный рев, и совсем рядом, мазнув по крылу Абеля, пронеслась искристая морозная струя, покрывая корочкой льда все, чего касалась.
О том, что наше падение не оставило отморозка равнодушным, я узнала, прижимаясь к шкуре ужаса и изо всех сил стараясь не свалиться. Ветки рвали волосы и одежду, оставляя обидные жгущиеся полосы на щеках и лбу, злобно метя в глаза. Было больно, листва забилась за шиворот, какая-то особенно наглая ветка чуть не придушила меня завязками плаща, намертво вцепившись в его край. Сухой треск ткани оборвал мое умерщвление.
