— Как и Февети, несмотря на то, что он был братом короля вашего человеческого государства и именно его кровь использовалась в обрядах, — пожал плечами Шэйн. — Зачем записывать имена тех, кто не смог принести в этот мир ничего, кроме разрушения и смерти? Прошло слишком много времени, Молох и сам забыл свое имя, став Полуночным Бароном.
— Вы ведь чего-то не договариваете, — прищурился отморозок, его, как недавно пробужденного дракона, эта тема волновала не меньше, чем Раданэша. — Не могу поверить, что люди решили все свернуть из-за одного погибшего отряда. Они же сами постоянно убивают друг друга.
— А я не сказал? Вместе с отрядом был уничтожен город. Брат и сын короля убиты. Молох ввязался в драку со взбешенным драконом, это была его ошибка, — усмехнулся Шэйн. — Но вы не отвлекайтесь, пробуждайте дракона, я посмотрю.
— Шэйн, а ты уверен? — Айана так же, как и все мы, была не в восторге от перспективы и дальше топтаться тут в компании Сумеречного. Пусть он к ней хорошо относился, но был таким же Высшим, как и ее мать, и вызывал у хейзар закономерные опасения.
— Конечно.
— И никто не ждет тебя дома? — она выразительно кивнула на фартук. — На кухне?
Одно короткое мгновение Шэйн смотрел на нее с непонимающе-недовольным выражением лица, потом это выражение мутировало в задумчивое, а под конец превратилось в озабоченное.
— Сделаете что-нибудь с моим лесом — останетесь в нем навечно, — пригрозил Сумеречный и, не прощаясь, растаял в тумане.
— Вот иногда смотрю я на них и радуюсь, что не завела себе человека, — доверительно сообщила Айана королю.
Тот лишь глубокомысленно промолчал, возвращаясь к созерцанию дракона.
— А как ты будешь убеждать этого дракона присягнуть тебе, если драться тут нельзя? — озабоченно заглядывая в лицо хмурого Абеля, я уже всерьез рассматривала возможность перетащить эту статую куда-нибудь подальше отсюда, в идеале — вовсе забрать ее с территорий Сумеречного, чтобы уже где-нибудь в тихом месте провести обряд.
— Водяные всегда были мирными. Не думаю, что с ним возникнут проблемы.
В общем-то, с самим водным проблем и не возникло. Стоило Раданэшу только пробудить его и вручить кристалл Абелю, как дракон не раздумывая бросился на того, кто так нагло раскрошил в своей ладони его шанс на жизнь. Стремительно прошуршав по мху, оставляя глубокие раны в зеленом влажном ковре, он врезался в вырвавшегося из огненного шара медного дракона.
Схватка была быстрой и тихой, Абель просто подмял под себя извивающееся тело, скрыв зелень чешуи водного своими крыльями.
Сдался тот быстро, с трудом превратился, представ перед нами высоким, излишне худым, если не сказать тощим, мужчиной средних лет. В отличие от всех уже пробужденных Раданэшем драконов, этот был в легком кожаном доспехе.
Он не знал нашего языка, не представлял, что происходит, и без особой охоты слушал то, что на своем, драконьем, втолковывал ему Абель. Анте согласно кивала, прислушиваясь к словам вожака, Девор снисходительно кривился.
Мы же не понимали ни слова.
Легко похлопав отморозка по плечу, привлекая его внимание, Айана деловито поинтересовалась:
— О чем они говорят?
Смерив взглядом хейзар и присоединившихся к вопросу нас с Раданэшем, он неохотно пояснил:
— Объясняет, что происходит.
Водный дракон вздохнул. Он смотрел на Абеля с бесконечным терпением, сказал что-то негромкое и незлое, а потом медленно опустился на колено.
