Огонь веры - страница 21

– А что князь Григорий Клеон думает обо всём этом? – Лит продолжал удивляться тому неожиданному пылу, с которым говорила Инария, но он посчитал, что указывать ей на это было бы невежливо, особенно после того, как она только что спасла ему жизнь.

– Светлейший князь согласен со мной, что править народом должны достойнейшие! Что править должно не по праву рождения, а по праву личной чести. Правитель должен завоевать любовь народа и тогда люди с благодарностью примут его правление и не оставят его даже после смерти. Даже после его смерти. Вспомни, монах, о ком поют песни в полях, и кто были эти люди, и есть ли среди них хоть один тиран?

– Совсем немного, пожалуй, что и вовсе никого. Но так ли много владык с чёрными сердцами? Я верю, что Создатель всеведущ и ведёт по пути благости каждого из нас, а тех, кто спотыкается и сходит с этого пути, настигнет жестокая кара на Страшном Суде.

– Все получат по заслугам, это верно, только вот страдания простых людей сложно унять этим.

– Вера исцелит любую рану и любую скорбь. Людям нужно верить и вести праведную жизнь, тогда Царь Небесный восставит царства земные на благо народов.

Инария воззрилась на Лита с искренним любопытством:

– Видно, что крепка твоя вера.

– Только Всевышний может судить о крепости веры того или иного человека. Перед Его волей я преклоняюсь, – Лит молитвенно поднёс руки к груди и искренне обратился лицом к небу.

Они помолчали немного и Инария медленно начала вновь:

– Это всё едино, я всё равно считаю, что люди должны сами взять в руки свою судьбу. Для меня праведник тот человек, кто с оружием в руках отстаивает право слабейших, а не тот, кто предпочитает слепо подчиняться и надеяться на святое искупление.

– Каждому по делам его, – проговорил монах. – Может быть, ты и права, не мне судить тебя! На Страшном Суде мы все узнаем, что правда, а что нет.

– Какой же ты терпеливый, – улыбнулась Инария. – Согласен ждать смерти, чтобы обрести истину. Это не по мне, я желаю обрести её сейчас. Но пусть будет по-твоему, монах Лит! Дождёмся Страшного Суда и узнаем, кто прав, а кто нет. Тем более, что мы уже приехали, – внезапно докончила она.

Только тут Лит заметил, как дорога впереди вильнула и перед ними появляются массивные деревянные ворота, по обеим сторонам от которых шёл внушительный частокол.

Деревня Пороговая стояла на берегах реки Горлицы, которая была притоком могучей Карны – западной границы Энелии. Деревня так прозывалась оттого, что в своё время строилась как пограничный пост между двумя государствами, но со временем, удачным более для энелианцев, чем для её соседей, граница отодвинулась на запад, к Карне.

Пороговая была обнесена со всех сторон высокими укреплениями, оставшимся с тех времён, когда это была ещё пограничная крепость. Её мощные ворота хранили покой местных жителей. Хоть граница и отошла на запад, в деревне по-прежнему располагался небольшой гарнизон королевской стражи, набранной из сельчан данной местности. Помимо охраны государевых рубежей жители Пороговой занимались также обширной ловлей рыбы, которая торговыми караванами расходилась по всей Западной Чети.

Помимо ловли рыбы среди промыслов местных жителей было: строительство лодок и речных судов, вязание сетей, бондарство и ещё изготовление изделий из дерева. Поделки мастеров по дереву Пороговой были широко известны по всему Риндаю, а иногда караванщики привозили их даже и в другие города. В келье Лита в монастыре стояла деревянная статуэтка святого Доминиана, которая, судя по клейму, была изготовлена местным мастером.