Огонь веры - страница 27

Воздух был тяжёлый и плотный, и им было очень тяжело дышать. Грудь Лита как будто сдавили жестяными обручами. Тьма, царившая вокруг, была осязаема и чёрной взвесью окутывала всё вокруг, поглощая и без того слабые проблески света…

Наконец Лит набрёл на курган посреди леса. Над ним не смыкались деревья, поэтому его можно было рассмотреть, как следует. На его вершине была поставлена мраморная статуя конного воина с поднятым вверх копьём и с короной на голове, но само оружие было обломано, а лицо статуи было кем-то нарочно сколото.

В основании кургана Лит увидел каменную плиту, а на ней древние знаки, которых он никогда не видел. Они напоминали сочетания узоров с множеством затейливых завитушек. Буквы шли беспрерывно и складывались в длинные слова, понять смысл которых совершенно невозможно. Когда Лит захотел прикоснуться к плите, то с неба в статую ударила молния и вспышка света поразила воина прямо в чело. Голова, охваченная пламенем, ослепила Лита. Он смог открыть глаза.

Морок пал, и Лит понял, что наваждение длилось не многим больше, чем несколько мгновений. Рядом на коленях стоял Варнава и всё ещё тихо произносил слова молитвы, а у Лита уже не было сил продолжать. Эта молитва не принесла ему душевного успокоения, как должна была. Она принесла ему только новые тяжкие думы и тревоги.

Это было видение, несомненно, это было оно! Второе за день! Но каково было его значение? Литу недоставало ни знаний, ни мудрости, чтобы толковать предсказания. Особенно такие… Ученик чародея даже не мог понять, какие такие видения.

В этом деле мог бы помочь его учитель, но он был так далеко… Лит испытал горечь от того, что не может поделиться увиденным с тем, кто мог бы объяснить, что к чему. Монах подумал было рассказать о видении Варнаве, но после некоторых раздумий решил остеречься и не говорить ему об этом.

Видение оказало на него слишком большое влияние, Лит разволновался и едва смог скрыть от настоятеля своё душевное смятение, но, кажется, что тот всё равно что-то заподозрил. Возможно, Варнава и мог бы помочь Литу, если бы тот поделился с ним, но Лит пока решил всё сохранить в тайне и сам всё обдумать. Наспех попрощавшись с Варнавой, Лит с потяжелевшим кошельком, которым его снабдил настоятель храма, отправился обратно в корчму.

Солнце уже коснулось горизонта, когда Лит вернулся обратно на постоялый двор. Он проверил отдыхавшую Гевру и зашёл внутрь. Зала гудела от постояльцев. Темы были те же, что и днём: рыбалка, промыслы, Мелинир Кафр.

Инария сидела в самом тёмном углу и что-то выпивала из высокого кувшина. Лит не видел её лица, а узнал по дорожному плащу и мечу на поясе, который она не сняла даже здесь – в безопасной и охраняемой деревне.

– Как поход в храм? Завёл новых друзей?

– Более чем успешно, – уклончиво ответил Лит. – А у тебя как прошло у ворот?

– Не так хорошо, как я рассчитывала, – Инария задумчиво посмотрела на толпу вечерних гуляк, обсасывающих последние слухи. – Тела пропали с дороги, кто-то забрал их. Люди десятника никого не нашли.

– Но кто их мог забрать?

– Тот же, кто и послал их, – Инария выразительно посмотрела на Лита. Она пододвинула кувшин к монаху, в нём оказалось вино.

В её глазах плясали опасные огоньки, хотя, может, это был всего лишь отсвет огня в печи неподалёку. Но всё равно Лит смутился, так как не обмолвился Инарии о том, что ему сказали напавшие на него люди, что кто-то заплатил за жизнь монаха. Хотя воительница вполне могла бы слышать их разговор самостоятельно. Бандиты говорили не так уж и тихо, чтобы их нельзя было расслышать из лесу.