Огонь веры - страница 47

Молодой монах содрогнулся при мысли о том, какую невообразимую силу обрушили его соплеменники-энелианцы на головы игносийских защитников, не пожелавших сдавать город.

Почему-то Литу думалось, что Рондил уже должен бы зарасти кустарниками и деревьями и они проедут мимо рощи, сквозь которую лишь едва-едва будут видны руины города, но ничего подобного. Ни единой травинки не пробивалось сквозь плотный слой сажи и пепла. Даже земля здесь была уничтожена.

– Что здесь случилось? – Лит тихо обратился к Инарии. Стражники замолкли, и сквозь развалины они ехали в молчании, прерываемом лишь пением пичуг, снующих между обломанных стен.

– Думаю, об этом тебе будет лучше спросить у своего учителя Гирта, – выразительно ответила Инария, указав на останки жилища, мимо которого они проезжали. На камне отчётливо виднелись смоляные следы огромной пятерни. Ладонь пылающего исполина, коснувшегося дома, была втрое больше ладони Лита.

Ученик знал, что его учитель обладает поистине могучей силой, но Литу никогда бы не пришло в голову, что этой силы достанет, чтобы развеять по ветру целый город! А он-то три года только книжки читал в монастыре!

– При виде такого начинаешь понимать, зачем королевству нужны чародеи… И зачем нужен орден, который их готовит, – спокойно проговорила Инария, но монах решил промолчать.

Всадники миновали Ветреный холм, получивший своё название из-за постоянного ветра на своей вершине. Именно по этой причине на этом холме была поставлена мельница. Она была сложена из крупного серого камня, но на покатых стенах ещё сохранялись следы белой краски. Деревянные крылья неустанно вращались, оглашая округу лёгким приятным скрипом. Ко входу в мельницу было прислонено копьё. Оно смотрелось здесь удивительно не к месту.

Из избы при мельнице вышла женщина с большим кувшином козьего молока. Она оказалась женой мельника, который вот-вот должен был вернуться из Пенейона, где он обыкновенно торговал мукой. Хозяйка напоила путников молоком и выспросила самые последние новости, которые были известны стражникам.

Литу стало понятно из рассказа, что три дня назад над лесом Эгер будто бы видели дракона. Он промелькнул совсем ненадолго, но один из стражников стоял тогда в дозоре на вышке, и сейчас он говорил, что самолично видел, как крылатый змей поднялся из чащи, улетел вверх и тотчас скрылся в облаках.

Жена мельника с тревогой восприняла эту новость, и Литу пришлось заверить её в том, что их не оставят в беде и что Господь не допустит нападок на своих верных последователей. Призывая её чаще молиться, монах сам подумал о том, что драконы крайне редко нападали на людей, но всё же иногда такое происходило. За последние два столетия никому не удавалось одолеть дракона, хотя многие видели здесь причину в том, что этих огромных созданий в мире осталось совсем немного, и они всё больше прячутся среди высоких гор или непроходимых чащ вроде леса Эгер.

С вершины Ветреного холма Лит смог наконец увидеть цель своего пути. До монастыря оставалось совсем немного. Столпы Лукрециана представляли собой прямоугольную крепость с высокими квадратными башнями в каждом из четырёх углов. Крепость была очень древней. Она была построена ещё во втором веке до Просвещённой эры, то есть её уже можно было считать тысячелетней.

В седой древности, когда императорами звали не верховных правителей, а полководцев, глав легионов, здесь располагался гарнизон Игносии. Провинция Ремар тогда была беспокойным котлом из варварских народов. Истинным игносийцам приходилось содержать мощные крепости, чтобы противостоять восставшим народам. Тогда эта крепость называлась Хасафор, и она предназначалась для защиты от энелов – предков современных энелианцев, которые постоянно вторгались в игносийские владения.