Огоньки в небе - страница 39

– За встречу, за знакомство! – и не на кого не смотря, одним взмахом до дна осушил свой бокал.

Мусси преподнес к глазам свою кружку, прищурил один глаз, пристально взглянув на ее содержимое, и с мыслью «будь что будет», залпом повторил подвиг всех собравшихся. Жидкость оказалась не такой противной как ожидал он, даже наоборот густой напиток мягко опустился по пищеводу обволакивая его. Было похоже на какой то ягодный морс не содержащий ни капли алкоголя. Как только присутствующие поставили бокалы на деревянную столешницу хозяин застолья на этот раз уже не вставая повторил, наполняя посуду до краев. Все вновь выпили.

– Судари, скажу прямо, я не очень рад видеть вас здесь. Не поймите меня превратно, не вас лично с вашими людьми, а кого-либо. Меня просто настораживает тот факт, что из-за опрометчивости чужака может быть раскрыто это потаенное место. Я много сил отдал на строительство и обустройства этого тайника. Мы на протяжении нескольких лет отводили отсюда незваных гостей, суевериями, слухами иногда даже доходило до практического воздействия на более невосприимчивых к сказаньям, странников. И это все может рухнуть в одночасье из-за выходки непредусмотрительного пришлого, – он налил по третий. Выпили.

– Я вас прекрасно понимаю, – ответил Брайс, – Бывает, готовишься к операции весьма долго, анализируешь, стараешься предугадать вероятные шаги противника, отдаешь всего себя как физически так и морально на выполнение поставленной задачи. И вот оно, казалось бы, операция прошла успешно, как появляется простая человеческая ошибка. Хрустнула ветка под ногой в самый неподходящий момент. И подвернулась нога из-за которой приходится нести травмированного, вместо того чтобы в темпе уходить от возможной погони… И тогда на ходу меняешь место эвакуации…. Вы правы, человеческий фактор – дело такое, не предугадаешь. Я не буду у вас заранее просить прошение за своих подопечных, не буду вас призывать к выполнению приказам сверху, тем более не собираюсь, да видит Бог, вас осуждать. Но скажу с полной ответственностью – мои люди профи, и их не даром называют с большой буквы «тенями», – пристально вглядываясь в глаза собеседнику майор продолжил, – Что такое может произойти, если вы заранее повесили нам ярлык дилетантов? – ожидая ответа он непроизвольно наклонился вперед.

– Извините, – Хок нервозно встал из-за стола, – Я скоро приду, дела. Свитч, – он обратился к товарищу, – Ты за хозяина, – и вышел из комнаты, прикрыв дверь за собой.

– Что-то не так? – Брайс с хмурым лицом повернулся к Свитчу.

– Да нет, все нормально, – голос до сих пор молчавшего проводника был мягким, – Просто не любит он пришлых, вот и все. Человек он простой, честный, правда слишком прямолинейный. Не любит разговоров вокруг да около, как говориться, сразу бьет в лоб. Одним словом, не дипломат.

– Не любит, так не любит. Это дело личное, но мы здесь по приказу. Так что пусть будет добр проявить терпимость, тем более, что мы здесь не надолго.

– Да и сам он это понимает, здесь дело в другом, в прошлом, если хотите, – Свитч потянулся к кувшину, – Знаю я его очень давно. Жили мы в одной деревушке, домов на двести будет. Деревня наша с одной стороны стояла на берегу небольшой реке, а с трех сторон была скрыта от внешнего мира глухой чащобой. Только мы знали эту местность как свои пять пальцев, так как начинали добывать пропитание уже с малых лет. Жили хорошо, дружно. У Савана росли двое сорванцов, да и жена была беременна, как надеялся он, дочкой. Уж очень хотел дочурку. Все было как всегда. И вот однажды в деревни появился чужой. В крови, его одежда превратилась в лохмотья, передвигался он на четвереньках, как объяснил он позже, ноги его уже от недоедания не слушались. Мы удивлялись, как его звери не загрызли, ведь здоровый мужик ходит по чащобе, оглядываясь, а здесь такая легкая добыча, ведать везучим оказался. Мы его приняли, женщины взяли его под свою опеку. Отмыли, травами всякими стали отпаивать, с расспросами не лезли, рассудили так, оклемается, сам о себе поведает. Недели через три, чужому, как мы его окрестили, и вправду стало получше. Он стал выходить на свет, правда опираясь на палку и все говорил, —