– Что вы, барышня, все окончилось благополучно, жулики в тюрьме сидят, а Алексей Николаевич бегает уже вовсю, сами видели, – по-отечески принялся утешать ее полицейский, вынимая из кармана не очень чистый носовой платок.
– Бегает… – всхлипывала приглушенно Ольга. – От меня он бегает! Ничего не рассказывает, врет, что служба у него скучная, что бумажки пишет целыми днями. А его чуть не уби-и-или! – и она снова залилась слезами.
– А и правильно делает, что врет, – авторитетно заявил старик. – Нельзя им, сыскным, ничего про себя рассказывать, служба у них секретная. Подписку дают! Вот они и врут, бедолаги, даже отцу-матери, про бумажки-то…
– Да? – обрадовалась Ольга. – Значит, им так положено? Подписку дают… Это тогда ничего, не обидно вовсе. Это все объясняет!
И, повеселев так же быстро, как и заплакала, она толкнула дверь на улицу. На пороге задержалась, оглянулась, снова покраснела и сказала:
– Дядечка, вы уж ему, пожалуйста, ничегошеньки не рассказывайте.
– Как можно, барышня! Все понимаю, у самого дочке семнадцатый годок пошел…
Ольга убежала, а старый городовой еще долго ходил по вестибюлю, звенел в кармане полтинниками, улыбался в седые усы.
Проболтав с четверть часа со служащими губернаторской канцелярии, Лыков вернулся, наконец, к себе в полицейское управление, но делами заняться не удалось: оказалось, что его давно уже разыскивает Благово. Он направился в кабинет к начальству и застал там, помимо начальника сыскной полиции, также и самого полицмейстера. Два высоких чина распивали чаи из казенных стаканов в серебряных подстаканниках (дар купчихи Рябининой за разыскание ее сбежавшей со штык-юнкером сестры).
Лыков почтительно застыл в дверях.
– Вот и Алексей Николаевич пожаловал! – обрадовался Благово. – Напомни-ка, дружок, его превосходительству, кто уж ты есть у нас по должности?
– Ваш помощник, Павел Афанасьевич!
– А если поточнее?
– Если по формуляру, то исправляющий должность вашего помощника.
– Правильно. А почему исправляющий?
– Потому, что у меня нет высшего образования.
– Ай-ай-ай, такой хороший оперативник и без высшего образования… – пробурчал не без издевки Каргер. – Почему не учится?
– Некогда ему учиться, Николай Густавович, – столь же иронично ответил Благово. – Кто же будет жуликов ловить? С барышнями на лошадях кататься? Подковы им на память гнуть?
«Откуда он знает?» – смутился Алексей.
– Ладно, бери у секретаря стакан и подсаживайся, разговор есть, – скомандовал Каргер, и Лыков побежал в приемную.
Полицмейстер Каргер был весьма доволен тандемом Благово-Лыков. В прошлом году временный ярмарочный генерал-губернатор граф Игнатьев выгнал, наконец, со службы кутайсовского зятька, бездельника и картежника Лукашевича, и назначил начальником сыскной полиции Павла Афанасьевича (прямо в день своего приезда!). Отличившийся тогда же при ликвидации жуткой банды Оси Душегуба молодой помощник квартального надзирателя Лыков был замечен Благово и приглашен им в свои помощники. Сразу через два чина. После этого, при активном содействии графа, полицейский порядок на ярмарке был значительно укреплен: закрыты наиболее зловещие уголовные притоны, разгромлено несколько банд, много лет терроризировавших ярмарку – персы-душители, беглые острова Кавказ, гордеевские «попрыгунчики». По итогам ярмарки, впервые, наверное, за шесть десятилетий ее существования в Нижнем Новгороде, не случилось ни одного нераскрытого убийства!
