— Надо бы пообщаться ещё раз с этим Сашей или Пашей на предмет истории Дома и его обитателей. Если он — наследник, значит, должен знать. И вообще — ему как наследнику полагается часть клада. Если нашедшему — двадцать пять процентов, то наследнику… — Тут я надолго задумалась. — Интересно, можно ли считать кладом припрятанное наследство? И если мы купили Дом вместе со всем его содержимым, то имеем какое-то право на этот клад или нет?
Вопросов было слишком много, и по выражению лица дедули было понятно, что ответы на них он знает не лучше моего. Наверняка немедленно ринется рыться в юридических справочниках — он большой любитель подобной литературы.
Защитив от разрушения свою комнату, я достала из шкафа постельные принадлежности и потащила их, чтобы застелить постель для Соньки и Кеши. Но на полосатом матрасе Борька успел разложить монеты и ножик, чтобы все могли полюбоваться находками. Зрелище, и, правда, было впечатляющим, но лучше бы они хоть рамы обратно приладили, пусть даже без подоконника. Потому что комарье, воспользовавшись моментом, уже, сломя голову, слеталось со всей округи и рассаживалось по стенам, потирая лапки в предвкушении трапезы.
Я положила подушки и простыни, немножко повыступала, чтобы заставить папулю с братцем перетащить кресло-кровать из детской в соседнюю пустующую комнатушку. Больше Макрайстера уложить было просто негде и не на что.
Наконец, все начали разбредаться. Отход ко сну в нашем семействе обычно процесс длительный, сопровождаемый поисками пропавших очков, книжек, любимых чашек, леденцов и прочих необходимых вещей. Но сегодня все устали до чертиков, и я надеялась, что все угомонятся быстрее обычного. Но тут возник спор, куда спрятать ценности. В конце концов, я просто спустилась в столовую, завернула золото в льняную салфетку и заперла в буфете, сунув ключ в карман.
И тут Сонька спохватилась:
— А где Крошка?
Воцарилось гробовое молчание. Действительно, пес весь день валялся во дворе, меняя дислокацию, только чтобы переместиться от подкрадывающегося солнца в тень. Но когда мы собирались идти на поиски деда, его там уже не было. Кажется, не было.
— Как я могла забыть о своем малыше? — причитала Сонька, вылетая из дома. — Что, если его тоже похитили?!
— Не говори глупостей, — скакала я за ней по ступенькам, — ни один псих в мире не решится похитить твоё чудовище!
— Крошка! — взвыла подруга на всю Бляховку. — Мальчик мой, где ты?!
Я стояла посреди двора, ничего не видя в темноте. Странная всё же у Соньки собака, другая бы таскалась за хозяйкой, не отставая ни на шаг. А Крошка пойдет, если только его позовут, да не просто позовут, а станут уговаривать, упрашивать, умолять, суля вкусную котлетку или колбаску. Вот такой избалованный сибарит, всё бы ему валяться кверху брюхом или жевать что-нибудь. Но куда он всё же запропастился? Ведь мы тут так носились толпой, что неизбежно наступили бы на разнеженную псину.
— Его нет! — причитала Сонька. — Когда ты в последний раз видел Крошку? — схватила она за руку высунувшегося в дверь Борьку.
— Да черт его знает, — принялся вырываться братец. — Перед обедом? Или когда дед врагов взорвал? Слушай, а может, он по этим… по барышням отправился?
— По каким барышням? — всплеснула руками Сонька. — Ты хочешь сказать?... По сучкам?!
— А что, он не мужик, что ли? — почесал за ухом Борька. — Приехал аристократ в деревню, вот и потянуло на романтические приключения.
