– Лучшее извинение для норманна? – весело прищурилась Нэрис. И поспешно прикусила язык – о том, что стоящий рядом Ульф тоже сын своего народа, она, как всегда, не подумала. Обидится ведь, чего доброго! Северяне народ самолюбивый.
Но Тихоня, на счастье леди Мак-Лайон, благополучно пропустил ее слова мимо ушей. Все его внимание было сосредоточено на поднимающихся из воды остроконечных пиках. Горная гряда, изгибаясь подковой, медленно приближалась. Огни на берегу, языком вытянувшемся навстречу кораблю из самого сердца фьорда, стали ярче. И даже, кажется, уже можно было разглядеть темнеющие на снегу крошечные фигурки людей. Их ждали.
– Это Берген, Ульф? – спросила Нэрис.
– Долина Бергенсдален, госпожа. Город чутка повыше стоит. Да вы не волнуйтесь, небось наши верхами встречают, домчим в секунду! Тут недалече.
– Ты сам местный, да?
– Не совсем. С Аскёя[10] буду. Во-о-он, видите горы? – Ульф вытянул вперед руку. – Это Лёвстаккен, это Флёйен, это Ульрикен, потом Дамсгорсфьеллет, Саннвиксфьеллет, Бломанен, Руннеманнен… А вот эта – Аскёйфьеллет[11]. Там внизу наша деревня.
Леди Мак-Лайон, глядя на белые вершины, попыталась повторить хоть одно из перечисленных названий, но завязла на первом же слоге. Норманнский она понимала хорошо – спасибо отцу и его торговым связям. Однако выговорить вслух тот же «Дамсгорсфьеллет», ни разу не сбившись, ей оказалось не под силу. Язык сломаешь, честное слово!.. Нэрис с уважением посмотрела на Тихоню, с губ которого мудреные названия скатывались легко, как гладкие камушки.
– Аскёйфьеллет… – тихо, ласково повторил Ульф. И улыбнулся, будто назвал по имени любимую женщину. Взгляд его голубых глаз счастливо блуждал по серо-белому берегу, неровно изрезанному скалами фьордов. Как давно он не был дома! И как жаль, что Бесси сейчас не с ним, не видит всю эту красоту!.. Корабль снова подбросило на строптивой волне, и сердце Тихони радостно екнуло, когда родной берег стал ближе еще на несколько локтей. Норманн приложил ладонь к глазам, жадно всматриваясь вперед. Он уже видел длинную прибрежную линию, припорошенные снегом, неподвижные очертания кораблей, зимующих на суше, огни уличных жаровен на высоких ножках, высыпавших на берег людей… Он вернулся. Пусть ненадолго, но вернулся домой.
Ивар посмотрел на размякшего бойца и, добродушно усмехнувшись, покрепче обнял жмурящуюся от ветра жену. Если быть честным, лорда Мак-Лайона сейчас обуревали примерно те же чувства, что и Тихоню. К черту, что от норманнов стонут все соседи, к черту, что его, Ивара, здесь никто не ждет, к черту снег и холод! Земля!.. Твердая земля – это ли не счастье?! Королевский советник с чувством вдохнул полную грудь обжигающего морозного воздуха и расплылся в довольной улыбке. Недолго проклятой качке свои условия диктовать осталось. Берег уже виден до самой последней черточки. Еще немного, и… «И больше меня в эту лодку смерти никто не заманит, – подумал он, вертя головой по сторонам. – Баста! Когда там норманны от зимней спячки просыпаются, в марте? Ну так вот раньше я отсюда и шагу не сделаю. А коли вдруг его величество и мой любезный тесть сильно по нам соскучатся, пусть нормальное судно высылают. Или тоже весны ждут, сто чертей им за воротник!»
– Скоро уж причалим, – пробасил Ульф. – Эвон сколько наших понабежало! Небось и сам конунг…
– Не исключено, – раздумчиво кивнул Ивар. – Такое-то событие. Вон, гляжу, даже почетный эскорт показался?
