Охота на избранных - страница 25

После того, как «папа» был избран на второй срок, Лебедская, по профессии юрист, стала председателем парламентского комитета по вопросам правовой политики. А глава парламентского комитета в государственной иерархии уже не рядовой деятель – даже может вызвать на ковер профильного министра, а значит, может выгодно дружить с ним, да и с другими высокоранжированными людьми.

Но Сергею нужна была не ее дружба с министром, а ее дружба с ним. Он, обеспечивший Лебедской такой успех, гарантировал ее особое расположение к себе. Он ее заарканил, набросил на нее петлю уважения. Но петля уважения – это как мертвая петля в высшем пилотаже: после нее самолет должен лететь дальше и, в конце концов, приземлиться. Взлет ее интереса он уже возбудил, теперь требовалась посадка, мягкая и надежная, то есть нежная дружба. Игра продолжалась, и здесь, как и в любой его игре, для Грохова важен был не результат игры, а процесс. Когда не гонишься за результатом, а наслаждаешься процессом, тогда и результат, как правило, превосходит ожидания.

Процесс, как он назвал, интимизации отношений начался в гостинице «Москва», переименованной позже в «Украину», где обосновались временно бесквартирные депутаты (семья Лебедской пока жила в Харькове – муж и девятилетний сын). Эту встречу она назвала «встречей на высшем уровне». Высший уровень – уровень чернокожего офисного дивана, на котором они познакомились как мужчина и женщина. С тех пор такая формулировка стала их паролем: «на высшем уровне» – означало на высшем интимном уровне.

Однако Грохов понимал, что на диванных, хотя и горячо-контактных, встречах далеко не уедешь, тем более, в Киеве, то есть дома. Для производительной деятельности (производства нежной дружбы) нужно создать нетривиальную обстановку, увезти женщину, например, на море или в другой город, где она смогла бы отвлечься от текущей дребедени, даже если эту дребедень называют большой политикой. Поэтому второй раз они встретились уже не в гостинице «Москва», а в Москве настоящей, куда она поехала, якобы, в командировку.

Встреч «на высшем уровне» было немного. Они встречались настолько редко, чтобы не надоесть друг другу, и в то же время настолько насыщенно, чтобы желать новых встреч. В общем, понятие «на высшем уровне» себя оправдывало – как и в политике, такие встречи, с одной стороны, не часты, с другой – максимально содержательны…

И вот впервые за несколько последних лет их встреча состоялась не «на высшем уровне». Зато в высшей степени по-деловому (деловые встречи бывают очень продуктивными, когда подкреплены нежной дружбой).

Грохов объяснил, что должна делать Лебедская на президентских выборах: «лечь» под Клещенко.

– Разумеется, в сугубо политическом смысле, – тут же добавил.

– Да? – лукаво переспросила Елена Сергеевна. – А если потребуется не только в политическом?

– Я этого тебе не говорил.

– А если потребуется? – допытывалась депутат парламента тоном «девочки-Леночки», как иногда называл ее Грохов. – Он симпатичный, даже, можно сказать, красавчик.

– Тогда мне придется его убить. Несмотря на то, что он красавчик и будущий кандидат в президенты. Думаю, страна немного от этого потеряет.

Она ответила улыбкой, которая только для него, довольная завершением той простецкой словесной игры, когда женщина слышит от мужчины нотки хотя и спровоцированной, однако законной ревности.

Лебедской не нужно было объяснять, какие дивиденды она получит в случае победы Клещенко на выборах. Правда, пришлось убеждать, что он реальный кандидат, ведь это пока что мало кто понимал. И надо связываться с ним именно сейчас, немедленно, пока еще никто не видит, какие деньги под него потекут. Потом, когда увидят, – разных рангов прихлебалы, политики и общественные деятели, слетятся на запах свежих денег, как мухи на свежее дерьмо. И тогда даже Лебедской невозможно будет втиснуться в тот круг, который ближе всего к кандидату.