– Ну что, думаешь, прибили мы его? Отдадим Зосию шкуру – пускай гордится? – тихо спросил подошедший Берен.
– Отдавайте, какая теперь разница… А ворота ещё пару дней пусть запертыми побудут и горожане дома сидят, я на улицы патрули отправлю. Не медведь это был – голодный зверь потроха сожрал бы, а не на шею мотал…
– Говорю тебе, за оборотнихой присмотри!
– Присмотрю! – вскинулся эльф. – Прямо сегодня и присмотрю.
Зосий нехотя отвлёкся от радужного созерцания лохматой собственности и горделиво осклабился.
– С почином вас, господин начальник! А, говорят, из стражницкого арбалета только в говяжью тушу попасть и можно… Пойдёмте завтра со мной на охоту, я вам самострел с орлиным пером поднесу!
– В лес пока ходу нет… Тихо! – Берен вскинул руку, и загомонившая было толпа утихомирилась. – Это моё решение! И если я вас как градоправитель не устраиваю, то сниму значок и отдам его тому, кого вы посчитаете достойным!
Грайт говорил негромко, но звонкий морозный воздух чеканил каждое его слово. Берена уважали, и никто не посмел ему возразить. Именно он холодным вьюжнем двадцать седьмого года сумел приветить попавший в метель обоз так, что молва о Северинге быстро разошлась меж средней руки купцов. Благодаря ему обычное поселение-резервация превратилось в городок ремесленников, чьи изделия пользуются столичным спросом. Старинная дружба с самим Императором Аристаном тоже внесла свою лепту в процветание Северинга – город мирно жил, и равеннские чинуши не наведывались каждый сезон с инспекцией и пустыми мешками. А Виллю здорово повезло, что градоправитель его поддерживает, поэтому на вопрос «Надолго ль?» эльф решительно мотнул головой. Не волнуйтесь, скоро отопрём, только по ночам из домов выходить не смейте… Таков приказ!
– А меня-то когда сымать будете?! – подала голос позабытая Лушка. – Я замёрзла!!!
– Пррыгай ко мне, душечка! – заорал Эртан, широко распахивая объятья. Лукьяна вместе с младшей сестрёнкой Татьяной работала в трактире «Оркан-бар» подавальщицей, поэтому частенько удостаивалась от орка сомнительных комплиментов и дружеских щипков пониже талии.
– Эртан, у тебя ручищи когтистые! Пущай меня капитан ловит!
– Дык ты ж его раздавишь! – всплеснул руками Лесович. – Вот мои Венька с Сенькой тебя вместе с сосной до дому снесут!
– Пррыгай, пррыгай, кррасава! Эрртан поймает, Лесовята отрряхнут!
– А-а, как в трактире понукать, так – раззява! А как потискать, сразу красавой обернулась? Пущай капитан ловит!!!
– Ох, Миша, Миша… Почто сгубили-и-и! – заливался слезами Демьян, стоя на коленях перед медвежьей тушей.
Вилль в сердцах плюнул и, круто развернувшись на каблуках, ушёл домой. Невероятно чуткий слух частенько играл с ним злые шутки – от гомона и криков у эльфа начиналась жуткая мигрень. К Алессе за зельем он заходить не стал, прекрасно зная, что не продаст, или, хуже того, подсунет какую-нибудь гадость. Поэтому просто улёгся в зале на старенький диван и положил на голову мокрое полотенце.
Домовой почувствовал мрачное настроение хозяина и решил покинуть насиженную подушку. Ещё до полудня эльф заскочил домой на пару секунд и вкратце поведал Симеону о случившейся беде. Вилль, конечно, понял, что и тот считает виновной Алессу, но был благодарен хотя бы за то, что он не высказал этого вслух.
– Хозяин? – позвал кот, теребя эльфа за плечо. – Что, человечки совссем извели? Может, ну их, пусскай жрёт – нечисти тоже кушшать надо!
