– Трудно поверить, что это сегодня было, – пробормотал Андрей, вновь подумав о потерянных в пути приятелях.
Но так уж устроена человеческая природа, что потрясения потрясениями, погони погонями, стрельба стрельбой, а желудок требует своего. Мысли Андрея, подстегнутые херсонскими пирожками, устремились в кулинарное русло. Как ни гнал он их оттуда, выбираться они не спешили. Мозг Андрея, с упорством закоренелого мозахиста, принялся выуживать из памяти всевозможные образы, так или иначе касающиеся чревоугодия. Вначале Андрею представилась полная миска пирогов с маком, бывших некогда коронным блюдом его бабушки. Вслед за пирожками на поверхность сознания всплыли бесподобные мамины отбивные в тесте, в сопровождении салата из свежей капусты. Салат был слегка взбрызнут смесью уксуса и подсолнечного масла, запах его органично вплетался в аромат прожареной свинины. Андрей жадно потянул носом и заулыбался, увидев себя и отца, уплетающими эти самые отбивные за обе щеки. Мама стояла у плиты, вооруженная сковородкой, в любимом домашнем переднике и улыбалась обоим обжорам так, как умеют только любящие матери и хорошие жены.
Андрей решительно отмахнулся, сконцентрировав внимание на двух беззащитных женщинах, томящихся в далеких Осокорках. На Анне и Кристине, жизнь которых, а в этом он нисколько не сомневался, висела на волоске и находилась в его руках.
– Я не подведу, – пообещал Андрей освещаемой фарами дороге.
Андрей попробовал нарисовать мысленный образ Кристины. Кристина вглядывалась в него чудесными изумрудными глазами. Каштановые волосы ниспадали на плечи.
«Ты не подведешь?»
«Я не подведу!»
«Ну, давайте, блин, налетайте!» – завопил из-за спины Кристины Протасов. Валерий, в шортах и майке, бывших на нем во время последней вечеринки на даче Виктора Ледового, колдовал над мангалом. Дурманящий аромат шашлыков плавал по поляне и дразнил нос.
Андрей потряс головой и решительно переключился на Бонифацкого. Стоило ему подумать о Вацике, как проклятый авантюрист показался собственной персоной. Одетый строго по-деловому, Боник с самым невозмутимым видом поглощал ужин в одном из крутых Ялтинских ресторанов. Официант сменил деликатесные блюда, услужливо поклонившись Бонифацкому, тот небрежно кивнул, принявшись за тарелку с креветками.
– Я тебе эти креветки в задницу вобью! – с чувством пообещал Андрей. Боник немедленно ретировался вместе с ресторанным столиком и частью кабацкого интерьера. Можно с уверенностью утверждать, что случись Бонифацкому увидеть в этот момент лицо молодого человека, он, несомненно, утратил бы не только аппетит, но и сон.
К одиннадцати часам вечера вездеход выехал на развилку. Главная дорога продолжала карабкаться в горы. Дорога поуже уходила направо, за далекими холмами огибала большое горное озеро и вилась к перевалу Байдарские ворота. Андрей проехал прямо, намереваясь к утру подняться на высокогорное плато Ай-Петринской Яйлы.
Шум Бельбека из правого окна кабины незаметно перекочевал в левое. Видимо, вездеход где-то пересек горную реку по мосту. Сам Андрей это событие благополучно проморгал. Ущелье постепенно сужалось, как будто бы горы вознамеривались сомкнуться между собой, похоронив дорогу под толщей пород. Дорога, выскользнув из ущелья, вгрызлась в крутой горный склон, принявшись сворачиваться бесконечными кольцами серпантина. Вездеход, надсадно завывая мотором, тяжело пополз вверх. Андрей включил понижающую передачу и полностью обратился во внимание, попеременно вращая рулем то в одну, то в другую сторону. С горной дорогой такого уровня сложности Андрей столкнулся впервые в жизни, так что картины кулинарных изысков отошли на задний план. Склоны густо поросли лесом. Фары на поворотах выхватывали из темени сплошной частокол ветвей и стволов. Каждый вираж сопровождался резким набором высоты. Андрей изо всех сил вписывал вездеход в следующие один за другим повороты, справедливо опасаясь, что малейшая ошибка в пилотировании чревата катастрофическими последствиями. Долгим полетом, например.
