В Большом Морце случилась беда. Проливные дожди вымочили картошку. Мало того – саратовское водохранилище от переизбытка воды открыли, чем усугубили критическое положение огородников. У многих на участках стоят болота. Рай для комаров и мошек. И вот приходит сегодня мой одноклассник Мишка к моему брату и говорит:
– Ванёк, смотрю, у тебя картошка выжила… А я тут цыплаков прикупил. Давай меняться: цыплака на ведро картошки будущего урожая…
Подумал-подумал мой брателло: цыплёнка надо ещё выкормить и вырастить, а тут сокольё низко летает, ласки, хорьки и куницы шныряют и отвечает Мишке:
– Не, дружище, осенью буду менять картошку на курятину…
Самое интересное место в нашем дворе – это папин гараж. Сначала там стояла голубая «Волга» с оленем на капоте – такой машины ни у кого не было на селе, а папа на неё заработал на вольном поселении, где по молодости отбывал наказание за драку, потом бежевые «Жигули», потом… должна была стоять «Нива», но деньги обесценились, и мы стали жить бедно. Больше никогда у папы не было легковой машины. Но зато он изобрёл аэросани – чудо техники из мотоцикольной люльки на лыжах, которые летом заменялись колёсами, и с огромным винтом. На аэросанях папа ездил на рыбалку. Много народу переходило к нам в гараж, чтобы увидеть это изобретение, приезжали даже желающие купить за большие деньги, но папа не продал, за что мама иногда его пилила.
Я часто копалась в папином гараже. Болты, гайки, шурупы, разные детальки мне казались необыкновенно красивыми. Из некоторых я даже умудрялась делать себе подвески и серьги, нанизывая их на нитки.
Каждое утро крестница Настя дарит мне лилии и ромашки. Вся комната в цветах. Примечательно, что я ей не рассказывала, что именно эти цветы люблю… да и вообще давно никому об этом ни-ни, так как не спрашивают, дарят розы и – баста!
В одно утро сижу на пороге, позевываю, бежит Настя с ромашками и радостно кричит:
– Лена! Принимай цветы!!!
А у меня уже все вазы и банки заняты. Говорю я крестнице:
– Настя, давай-ка сегодня я на всех ромашках буду гадать на «любит – не любит».
Девчонка с удивлением смотрит на букет, потом на меня:
– Чо-то многовато у тебя тех, о которых ты хочешь знать – любит или не любит…
Я не успеваю найти ответ, как Настя огорошивает серьёзной мыслью:
– И потом, если любит – так любит, не любит – так не любит. Ромашки тут не помогут… Поставь-ка их на рабочий стол для вдохновения!
Настя, увидев меня в сиреневом комбинезоне, говорит:
– Хорошо, что не красный.
– Почему? – спрашиваю я.
– А то на клоуна была бы похожа, – отвчеает она, потом добавляет: – А тебе не интересно, что я думаю о тебе?
– Ты – вертихвостка. Про таких, как ты, так в Морце говорят.
Вечером, наблюдая, как я намазываю ночной крем на лицо и тело, Настя спрашивает:
– Чо, от комаров что-ли?
Витьке, отличнику, поручили важную миссию: прочитать стишок на вечере выпускников. Что он и сделал с честью и достоинством. Но потом…
– А потом вышла неприятность! – заговорщицки делится он со мной. – Я наступил на провод, микрофон грохнулся, раздался ужасный треск и…
– И тут ты, наверно, сказал плохое слово на «ять», – догадываюсь я.
– Да!!! – не удивляясь моей прозорливости, соглашается Витька и продолжает: – Это не так страшно, страшно то, что я потом в адрес школы сказал: «Эх, не видать мне золотой медали…»
