Охота на волков - страница 15



1966

Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную

Десять тысяч – и всего один забег
                              остался.
В это время наш Бескудников Олег
                              зазнался:
Я, говорит, болен, бюллетеню, нету сил —
                              и сгинул.
Вот наш тренер мне тогда и предложил:
                              беги, мол.
Я ж на длинной на дистанции помру —
                              не охну, —
Пробегу, быть может, только первый круг —
                              и сдохну!
Но сурово эдак тренер мне: мол, надо,
                              Федя, —
Главное дело – чтобы воля, говорит, была
                              к победе.
Воля волей, если сил невпроворот, —
                              а я увлекся:
Я на десять тыщ рванул как на пятьсот —
                              и спёкся!
Подвела меня – ведь я предупреждал! —
                              дыхалка:
Пробежал всего два круга – и упал, —
                              а жалко!
И наш тренер, экс- и вице-чемпион
                              О РУД а,
Не пускать меня велел на стадион —
                              иуда!
Ведь вчера мы только брали с ним с тоски
                              по банке —
А сегодня он кричит: «Меняй коньки
                              на санки!»
Жалко тренера – он тренер неплохой, —
                              ну Бог с ним!
Я ведь нынче занимаюся борьбой
                              и боксом, —
Не имею больше я на счет на свой
                              сомнений:
Все вдруг стали очень вежливы со мной,
                              и – тренер…
1966

«Комментатор из своей кабины…»

Комментатор из своей кабины
Кроет нас для красного словца, —
Но недаром клуб «Фиорентины»
Предлагал мильон за Бышовца.
Что ж, Пеле как Пеле,
Объясняю Зине я,
Ест Пеле крем-брюле,
Вместе с Жаирзинио.
Муром занялась прокуратура, —
Что ему – реклама! – он и рад.
Здесь бы Мур не выбрался из МУРа
Если б был у нас чемпионат.
Я сижу на нуле, —
Дрянь купил жене – и рад.
А у Пеле – «шевроле»
В Рио-де-Жанейро.
Может, не считает и до ста он, —
Но могу сказать без лишних слов:
Был бы глаз второй бы у Тостао —
Он вдвое больше б забивал голов.
Что ж, Пеле как Пеле,
Объясняю Зине я,
Ест Пеле крем-брюле,
Вместе с Жаирзинио.
Я сижу на нуле, —
Дрянь купил жене – и рад.
А у Пеле – «шевроле»
В Рио-де-Жанейро.
1970

Песенка про прыгуна в высоту

Разбег, толчок… И стыдно подыматься:
Во рту опилки, слезы из-под век, —
На рубеже проклятом два двенадцать
Мне планка преградила путь наверх.
Я признаюсь вам как на духу:
Такова вся спортивная жизнь, —
Лишь мгновение ты наверху —
И стремительно падаешь вниз.
Но съем плоды запретные с древа я,
И за хвост подергаю славу я.
У кого толчковая – левая,
А у меня толчковая – правая!
Разбег, толчок… Свидетели паденья
Свистят и тянут за ноги ко дну.
Мне тренер мой сказал без сожаленья:
«Да ты же, парень, прыгаешь в длину!
У тебя – растяженье в паху;
Дрыгать с правой – дурацкий каприз, —
Не удержишься ты наверху —
Ты стремительно падаешь вниз».
Но, задыхаясь словно от гнева я,
Объяснил толково я: главное,
Что у них толчковая – левая,
А у меня толчковая – правая!
Разбег, толчок… Мне не догнать
                              канадца —
Он мне в лицо смеется на лету!
Я снова планку сбил на два двенадцать —
И тренер мне сказал напрямоту,
Что – начальство в десятом ряду,
И что мне прополощут мозги,
Если враз, в сей же час не сойду