Охотница за насекомыми - страница 22

***

            Проблемы со здоровьем действительно были. И всё это результат постигшего стресса. Болела голова, похожие на мигрени головные боли настигали ее и на полдня ее выключали из жизненного цикла, хорошо, если успевала принять пару таблеток любого сильного обезболивающего и ношпу, тогда немного притуплялось, отпускало за несколько часов. А не перехватить вовремя приступ – потом ничем не помочь. Жизнь на время останавливалась.

            Потом волосы стали выпадать. Видать, седина плюс стресс работают в содружестве, волос становится неживой и валится. По врачам она особо, конечно, не ходила. Ей прописали принимать обезболивающие во время приступа и вести здоровый образ жизни, вот и достаточно. Спасибо на этом. О том, что ей ставят диагноз “опухоль мозга” она сама придумала, так страдание ее выглядело эпичнее, а то какая романтика от простых головных болей и ранней седины?.. Это вообще мать предположила, типа, “а вдруг у тебя опухоль мозга, Уля? Не дай Бог!” Аська уж больно допытывались, что за болезнь, вот и сказала, “наверное, опухоль мозга у меня”. Аська так приятно испугалась и запереживала, что Уля уже более энергично и уверенно добавила:

– Да, опухоль мозга. Возможно, доброкачественная. Но диагноза пока нет. Не могут поставить.

            Но с матери она взыскала всё, все свои затраченные усилия, весь свой подвиг отречения от себя самой.

            Не вышла замуж – почему? А как тут думать о собственной семье, когда родительская переживает такой кризис? Кто единственный остался верен матери в такой ситуации? Уля. Только дочь осталась с родительницей, только она поддерживала, кормила и оплачивала их общее проживание. Она свою жизнь положила на этот алтарь, принесла себя в жертву, теперь очередь матери отрабатывать благодарственный долг.

            Та и отрабатывала. Добилась восстановления в должности. Пришлось судиться несколько раз, с первого раза только было снято основное обвинение. Трижды Инга Михайловна подавала судебные иски, трижды добивалась очередных уступок, наконец, последний суд постановил восстановить директора в прежней должности, а также восстановить справедливость и финансово, и морально, то есть, принеся извинения. Извинения и от администрации города и от министерства образования были принесены, хоть и чисто официально, а не от глубины всей широкой административной души, но тем не менее, и семейство Скибоновых посчитало себя восстановленным в социальных правах и перспективах, а выплаченные средства в качестве компенсации за моральные ущербы (их было два: один матери, а второй – дочери) оказались совершенно не лишними.

***

            Уля решила наконец уволиться с тяжелой и не слишком приятной работы и пошла на курсы бухгалтеров, ей хотелось теперь заниматься работой, которая не требует столь тяжёлого труда и ставит в такое неприятное зависимое положение. Бухгалтер может брать единовременные работы, делать отчёты, вести каких-то отдельных клиентов, а если работать, то с частичной занятостью, а не полный – нет, это был даже не полный, это переполненный рабочий день – четырнадцать только официальных часов в сутки, с восьми утра до десяти вечера, практически не имея возможности даже небольшого отдыха, перекусить порой не было свободных десять минут.

            Уле хотелось теперь пожить. Мать стала предлагать ей отдохнуть, купила сама ей турпутевку в Египет. Уля съездила, вспомнила лето, веселую студенческую жизнь. Раньше, до всего это упадочного кошмара, она успела немного поездить, но это было давно…и почти неправда.