– Так он не красх? – расстроился я.
– Напротив. Судя по числу жертв, этой ночью пятеро на охоту выходило, – Нюка спрыгнула с берёзы
– Не знаю, – честно призналась Нюка, – Нам нужно перевести все их удары на себя. Для этого… – она призадумалась. – С твоей-то приметной шевелюрой и физиономией много дел не наделаешь…
Я выругался и, прикрыв лицо руками, резко нажал на свой длинный нос, словно расплющивая его, помассировал брови, отчего они стали казаться менее изогнутыми и тонкими, а щеки, наоборот, увеличил. Волосы тоже временно поменяли цвет на угольно-чёрный.
– Неплохо, – оценила моя помощница. – Но первоначально было куда более симпатично.
Женщина, она и есть женщина, даже если горгулья! Ребята в стороне зашептались. Нюка вразвалочку направилась к ним.
– Тихо, я сегодня не в духе! – прострекотала Нюка, недовольно покосившись на попытавшегося её погладить мальчишку. Тот тут же спрятал руки за спину и отвёл глаза. Остальные смотрели на диковинное для них создание с восторгом, словно на божество. Ну да, что они, бедные, видели в своей жизни, кроме озера, леса и города, большую часть года укутанного туманом?
– А знаешь, кто сообщил князю о случившемся с Аганьером? – не оборачиваясь, спросила Нюка. – Могильщик. Я поначалу его в серьёз не приняла.
– Что делать будем? – беспомощно спросил я.
– Не знаю. Пошли для начала к княжескому дому. Посмотрим, можно ли туда пробраться. Интересно мне, что за человек, этот князь.
– А мой отец у князя экипажи чинит! Он чародей! – вдруг выпалил самый маленький из мальчишек, лет девяти-десяти отроду, светловолосенький, с поцарапанным носом и без переднего верхнего зуба.
– Это дело! – воскликнул я. – Проведёшь?
– Не задаром, – набрался наглости этот малявка.
– Да из тебя купец выйдет! – усмехнулся я. – И сколько хочешь?
– Покататься на ней! – выпалил мальчишка, и тут же спрятался за спины более высоких, потому что Нюка зашипела на наглеца.
– Учти, Ванитар. Ты мой должник! – прострекотала горгулья, и уже малолетнему наглецу заявила. – Завтра утром покатаю. Если ночью нас никто не разорвёт в клочья. Так что остальные могут продолжать следить за домом и городом, а ты, сын чародея, пойдёшь с нами.
– Кто там ещё приходил к лекарю? – спросил я Нюку по дороге.
– Пара посетителей за лечением. Наши помощники записали их адреса. Вернёмся, проверим каждого.
– А твой Ланвис по-прежнему в самозаточении сидит? – спросил я, зная ответ.
– Не понимаю я его, – пробурчала Нюка. – То ему помощь требуется, то прячется. Кстати, свои чары он ни разу после битвы с красхом не применял. Мне это кажется странным.
Как же, не просто кажется. Второй маг умирает боится, что его отыщут по его же магии. Вот и прячется от всех. Что если красхов вызывали только для того, чтобы его убить? Тогда кто? Ответов я не находил.
Князь жил на самом берегу озера в доме из бурого кирпича. Но, в отличие от остальных строений, его жилище до третьего этажа покрывала выцветшая синяя краска. И те же слепые матовые стёкла, что и у Аганьера! Может, мне зачаровать всех, живущих в таких домах? Это, ведь, уже знак. Я поделился своими соображениями с горгульей.
– Глупости! У местных богатеев мода сейчас такая, – разочаровала она меня. – Ты в другую часть города сходи. Там каждый третий дом «слепой».
Тем временем наш малыш важно вышагивал впереди. Из-за плотного шерстяного свитера и таких же штанов он казался пушистым зверьком, по неопытности выбравшимся из леса. Этот зверёк смело миновал деревянный невысокий забор, под которым дремала кудлатая чёрная собака, и привёл к длинному приземистому кирпичному строению с распахнутыми воротами, возле которых стояли два красных пузатых экипажа на пять и семь мест. Прежде чем мы успели предупредить малявку, тот заорал.
