– Но как же… он же… – начала Брана, оторопело уставившись на лук.
На его верхнем плече, у рукояти, действительно имелась трещина, и никто из нас троих её даже не заметил.
– Можете выбросить ваш трофей, он никому не нужен, – поморщился Кэйнич. – А теперь отправляйтесь в Гипериос. Ещё слово – и запрет на свободу будет наложен на всех троих!
Я посмотрел мужчине в глаза, чтобы понять, за что он меня так ненавидит, но тот не стал задерживаться: отвернулся и отдал приказ людям в другой лодке.
– Сопроводите ЛасГаленов до города! И глаз с них не спускайте, пока они не сдадут ковчег в транспортный отсек и не оплатят аренду! И пусть им засчитают долг за потерянное имущество города!
Брана дождалась, когда я устроюсь в лодке рядом с Крисом, и спешно опустила рычаги, будто сбегала от Кэйнича, пока он ещё чего-нибудь нам не приписал.
Винт загрёб воду и толкнул ковчег. За нами отправилась лодка помощников бородача.
– Кто это такой? – спросил я у Криса, покосившись на лодку, оставшуюся у острова.
Крис придвинулся на сиденье ближе и негромко сказал:
– Это Мидас Кэйнич. Главный представитель Гильдии в Гипериосе. По должности «кириос». Они есть в каждом городе и статусом даже выше, чем городской глава. Обращаться к Кэйничу нужно «Да, кириос», «Так точно, кириос», «Никак нет, кириос». Понял?
– А за что этот кириос нас так ненавидит?
Крис вытер пальцами пот со лба.
– Он маг-коллекционер, как и ты. Кто-то считает даже, что это круче, чем быть магом другого вида. Например, усилителем или экзорцистом, и даже дисгением. Обычно магов-коллекционеров без вопросов берут в Гильдию, и если бы тебя взяли, то у нас появился бы шанс быстрее получить гражданство Эксагора. Наши родители так об этом мечтали, и когда-то сам Кэйнич пообещал помочь тебе развить дар мага-коллекционера. Но после смерти родителей его как подменили, он к тебе ни разу и не подошёл, чтобы помочь с тренировками, и вот уже два года он твердит главе Йешу, что в Гильдию тебя не возьмут. Мол, ты не подходишь, потому что слишком слабый, даже душу малого грувима не сможешь захватить, что уж говорить про сражения с богами…
Он посмотрел на перстень на моём пальце.
– Только сегодня я видел нечто такое, от чего бы Кэйнич сразу заткнулся. Да он бы слюнями подавился от зависти! Жаль, что Брана запретила рассказывать, что ты захватил Бога Гор. Сестра вечно чего-то боится. Наверное, побежит сегодня же советоваться со своим дружком Айксом, а он только и думает, как ей под юбку залезть. У неё же ожог на лице, типа уродливая и должна быть благодарна, что хоть кто-то на неё запал. Но если что, это не я так думаю, а Айкс. Только ей не говори, ладно?
Я повернул голову и посмотрел на Брану.
На лице девушки застыло мрачное и тревожное выражение. Она хмурилась и пристально вглядывалась вперёд, всё больше увеличивая скорость лодки. Фиолетовый туман магического фона за её плечами стал почти чёрным.
Её шрам от ожога на лице был отчётливо виден – оттиск трёхпалой лапы. И мне хватило недолгого общения с Браной, чтобы заметить, что при разговоре она всегда старается повернуться другой стороной лица, чтобы хоть как-то скрыть шрам, хотя лично я не считал это уродством. Брана не была красавицей, но и уродиной не была, уж точно.
Через какое-то время на горизонте показались скалистые берега.
На одном из утёсов возвышалась белая башня-маяк. На его вершине даже издалека был виден символ города Гипериос: три языка пламени и стрела, направленная вверх.
